Афродита, или Античные манеры. Пьер ЛуисЧитать онлайн книгу.
на каменных плитах. Шатаясь, словно обессиленная, она открыла двери настежь и остановилась, вытянув руку, державшую засов, потом вернулась и, став у постели, все ещё мокрая, сказала рабыне.
– Вытри меня.
Малабарийка взяла в руку широкую губку и провела ею по мягким волосам Хризис, полным воды, струившейся с них позади; она высушила их, мягко встряхнула и омочив губку в сосуд с маслом, стала ласкать ею свою госпожу, всю, до шеи, прежде чем натереть ее шероховатой материей, от которой покраснела её изнеженная кожа.
Хризис опустилась дрожа на прохладное мраморное кресло и пробормотала:
– Причеши меня.
Под горизонтальными лучами солнца, волосы, ещё влажные и тяжёлые, блестели, как густой дождь, озарённый солнцем. Рабыня сжала их в руке и закрутила. Она поворачивала их, скручивая, словно огромную змею из металла, проколотую, как будто стрелами, прямыми золотыми булавками, и переплела их вокруг зеленой ленты, чтобы шёлк ещё более оттенял их металлический отблеск. Хризис держала далеко от себя зеркало из полированной меди. Она рассеянно смотрела, как смуглые руки рабыни двигались в глубоких волосах, закругляли локоны, приглаживали непослушные пряди и изваивали прическу подобно комку изогнутой глины. Когда всё было сделано, Джаля стала на колени пред своей госпожой и гладко обрила ей дивное тело, чтобы девушка в глазах своих любовников походила на статую.
Хризис важно и тихо сказала ей:
– Накрась меня.
В маленьком ящичке из розового дерева с острова Диоскориды, помещались краски всевозможных цветов. Рабыня взяла немного черной массы на кисточку из верблюжьей шерсти и наложила её на красивые, длинные и изогнутые брови, чтобы глаза казались ещё более синими. Две резкие черты карандашом удлинили их и сделали более мягкими; синеватая пудра сделала тяжелыми веки и два пунцовых пятна отметили слёзные углы. Чтобы закрепить краски, надо было ещё натереть свежими белилами лицо и грудь, что она и сделала с помощью мягкого пера. Обмакнув его в белила, Джаля провела белые полосы вдоль рук и на шее, маленькой кисточкой, напитанной кармином, окровавила губы и прикоснулась к оконечностям персей; набросив на щеки легкое облако красной пудры; она пальцами наметила на высоте бедер три глубокие складки, отделяющие талию и на округлённом крупе две слегка подвижные ямочки; затем кожаной губкой, обмоченной в краску, она чуть заметно окрасила локти и оживила ногти на пальцах. Туалет был окончен.
Тогда Хризис стала улыбаться и сказала индуске:
– Спой мне.
Хризис важно и тихо сказала ей: – Накрась меня
Она сидела, раскинувшись, в своём мраморном кресле. Её булавки походили на золотые лучи вокруг её головы. Её руки, сложенные на шее, образовали между плечами красное ожерелье из накрашенных ногтей и её белые ноги стояли рядом на камне.
Джаля, на корточках у стены, вспомнила любовные песни Индии: «Хризис…»
Она пела монотонным голосом: «Хризис, твои волосы – словно рой пчёл, спустившийся на дерево. Теплый южный