Сестрица. Дженнифер ДоннеллиЧитать онлайн книгу.
Потом повернулась ко второй сестре:
– Изабель, ты тоже меня ненавидишь? До сих пор?
Изабель не отвечала; во рту стало горько от воспоминаний, точно в него набилась соль. Картина, которую в первый раз удалось прогнать, снова всплыла в памяти. Ей было тогда девять лет. Тави и Элле – десять. Маман уже год была замужем за ее отцом.
Они играли тогда вместе, здесь, под липой.
Сестры.
Сводные, но все же.
Подруги.
Глава 9
Был летний полдень.
Небо сияло голубизной; ярко светило солнце.
Каменную ограду дома обвивали плетистые розы. Птицы пели в привольно раскинувшихся ветвях липы, под которой играли три девочки. Элла плела венки из ромашек и рассказывала сказки о Танакиль, королеве фей, которая жила в дупле липы. Тави кусочком мела писала уравнение на аспидной доске. А Изабель ручкой от швабры фехтовала с невидимым противником, представляя, будто спасает сестер от Черной Бороды.
– Время умирать, пиратское отребье! En garde!4 – скомандовала она, надвигаясь на петуха Бертрана, который подошел близко к дереву. Конечно, фехтовать с Феликсом было куда интереснее, но он сейчас был занят с новым жеребенком.
Петух вытянулся во весь рост, захлопал крыльями, громко закукарекал и бросился в бой. Сначала он гонял Изабель вокруг дерева, потом Изабель гоняла его, и так они несколько раз менялись ролями, пока Тави не выкрикнула, потеряв терпение:
– Бога ради, Иззи! Можешь ты хоть чуть-чуть посидеть спокойно?
Отделаться от разгневанного петуха было не так-то просто, и Изабель решила залезть на дерево в надежде, что он забудет про нее и уйдет. Едва она устроилась на ветке, как во двор въехал экипаж. Петух поглядел на него одним глазом и сбежал. Из экипажа вышли двое мужчин. Один был седым и сутулым. В одной руке он держал трость, а в другой – хорошенькую шелковую коробочку с нарисованными на ней цветами. Второй нес кожаный саквояж. Изабель их не узнала, но ничего необычного в этом не было. К отчиму часто приезжали из Парижа – в основном купцы, как и эти: поговорить о делах.
Мужчины не увидели ни Изабель, ни Эллу, которую скрывала густая тень липовой кроны – только Тави, сидевшую на скамейке со своей доской.
– Чем ты занята, малышка? Учишься писать буквы? – обратился к ней господин постарше.
– Нет, пытаюсь доказать пятую теорему Евклида, – ответила Октавия, сведя брови и не отрываясь от доски.
Старик хихикнул. И ткнул своего спутника локтем в бок.
– Ты погляди, какая ученая выискалась! – сказал он и снова обратился к Тави: – Послушай меня, утенок, не надо забивать свою головку алгеброй.
– Вообще-то, это геометрия.
Услышав такое замечание, старик нахмурился.
– Хорошо, пусть геометрия, все равно это не для женских мозгов, – предостерег ее он. – Ты перенапряжешься. У тебя начнутся головные боли. А от головных болей возникают морщины, ты это знаешь?
Тави подняла голову:
– Так вот оно что? А ваши тогда откуда взялись? Вы уж точно мозги особо не напрягаете.
– Нет,
Защищайся!