Государыня for real. Анна ПейчеваЧитать онлайн книгу.
объяснение шло не совсем так, как он себе представлял, а точнее, совсем не так, но до Гатчины оставалось еще две с половиной минуты, и он не собирался сдаваться ни при каких обстоятельствах, даже если Земля развернется на 180 градусов или толстушка устроит дефиле в нижнем белье прямо у него перед носом. – Очевидно, вы мне мстите за мою оплошность в Опочивальне… – Толстушка охнула, радуясь горяченькой теме. – Поверьте, я буду раскаиваться до конца своих дней, что проигнорировал тогда вашу инициативу… Ваш прозрачный пеньюар, с этими умопомрачительными перьями… Он всегда перед моим мысленным взором – какой же я был дурак! Но, Мелисса, прошу, забудем о прошлом. Клянусь, я уже забыл о своем. Василиса осталась далеко позади, на предыдущей остановке… Мне нужны только вы, майн либе фрау. Станция моего назначения называется «Мелисса».
– А может, все-таки «Мари» она называется, ваша станция? – рискнула толстушка.
– Все мои пути ведут только к Мелиссе, – строго сказал Николай Константинович. – Это мое депо, если угодно.
Пассажиры, все, кроме разочарованной толстушки, зааплодировали – но аккуратно, стараясь не трясти Перстнями, на которые снимали видео для «Трубача». Импровизация получилась, это следовало признать, блестящей, и будь на месте Мелиссы Разумное Зеркало, оно наверняка сейчас заискрилось бы пиксельными фейерверками и запиликало электронными скрипками.
Однако госпожа экс-премьер-министр ни пиликать, ни искриться не спешила.
– Николас…
Она наконец-то посмотрела Николаю Константиновичу в лицо, и одним только взглядом ответила на все прозвучавшие вопросы. Была в этом взгляде жалость, немного ностальгии, щепотка удовлетворения, но не было в нем главного – сильных эмоций. Николай Константинович был бы рад увидеть в нем даже злость, какой ненавистью горели ее глаза, когда она в бешенстве покидала его Опочивальню полгода назад! – но сейчас… Нет, полное равнодушие.
Уж лучше бы он опоздал на этот трамвай. Состав всего из одного вагончика, его же так легко упустить! Но нет, запрыгнул-таки в последний момент, успел.
С другой стороны, всегда лучше, когда есть ясность. Нет ничего хуже неопределенности. Теперь он будет точно знать, что жить ему незачем. Вот иногда и хочется быть кем-то вроде любвеобильного князя Фуржета, а не получается. Николай Константинович не обладал той степенью ветрености, которая необходима для хватания крестьянок за талию среди пучков только что срезанных колосьев различных злаковых культур.
– Мне пора, – сказал он Мелиссе как можно более небрежно. – Спасибо за внимание, господа, – бросил он напоследок пассажирам во главе с розовой толстушкой, затем резко развернулся и пошел в дальний конец вагона, более всего на свете желая ускорить время. До аэропорта оставалось еще полминуты, и Николай Константинович сердился, почему так медленно идет этот хваленый трамвай. Шестьсот километров в час при нынешних технологиях – это просто смешно, хомякам насмех. А он еще лично подписал указ о награждении строителей