От братьев Люмьер до голливудских блокбастеров. Николай НикулинЧитать онлайн книгу.
подобрал для показа подвал кафе, в котором ранее играли на бильярде. Все равно он пустовал после того, как были запрещены азартные игры. Почему бы в таком случае не рискнуть, подвал-то был хороший, да и назывался гордо: «Индийский салон». Заплатить за многообещающий просмотр нужно было всего один франк. И недоверчивый хозяин был приятно удивлен: в результате он заработал 33 франка. Но одним вечером дело уже не могло ограничиться – успех был колоссальным. Кафе моментально стало, если угодно, местом силы. Выстраивались очереди, подобные тем, что выстраиваются при выставке ценного артефакта. Любопытство всегда соседствует с модой. А кино быстро завоевало всеобщий интерес. И не могло не вырваться из подвала наружу.
Было отснято еще более тысячи фильмов. Они демонстрировались во всех европейских столицах. Обученные операторы снимали документальные репортажи, в которых присутствовала «жизнь как она есть». Это сейчас принято говорить о «художественной правде» в кино, тогда же существовала одна правда – без украшений и излишней фантазии. Зачем что-то изобретать? Достаточно было изобрести сам кинематограф! А люди уже сделают свое дело. Ведь, оказывается, они тоже способны на эмоции, переживания и страсти. Не то чтобы этого не знали ранее – и было бы смешно предположить иное, – но, видимо, нужно было взглянуть на себя со стороны, чтобы театральная игра показалась неестественной и вычурной. «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» – эта сентенция Городничего в «Ревизоре» Гоголя со сцены воспринималась метафорически: над собой – значит над человеческой природой. Но когда на экране видишь реальные лица людей, «над собой» уже значит буквально «над собой». Даже в некотором роде персонально. Были и те, кто специально приходил посмотреть на себя красивого. И вместе с тем смешного.
ПУБЛИКА ОЧЕНЬ НЕПОСТОЯННА. ПУБЛИКА АЛЧЕТ ВСЕГО НОВОГО. А МОДА СМЕНЯЕТСЯ НАСТОЛЬКО СТРЕМИТЕЛЬНО, ЧТО ЕДВА ЛИ ЗА НЕЙ ПОСПЕЕШЬ.
Представьте, как разыгралось самолюбие российского императора Николая Второго, когда на его коронацию был отправлен оператор братьев Люмьер – Камилл Серф. Конечно, это произошло не без царского разрешения и, сверх того, с его соизволения, но сама идея снять кино – в общем, передовую игрушку тех времен – не могла не прельстить Его Августейшее Величество. О приезде оператора писали газеты: еще бы, какой дерзкий ход – запечатлеть на пленку одно из важнейших событий в жизни страны. Трудно сказать, что из этого вышло. Имеющую столь важное историческое значение пленку так же невозможно адекватно оценить, как сексуальность Палеолитической Венеры: они ценны уже тем, что существуют и своим существованием свидетельствуют о славном прошлом. В фильме можно увидеть шествие императорского кортежа во всем его впечатляющем количестве, а также самого Николая Второго собственной персоной. Чинного, статного, бородатого.
Природа человека едина, будь ты император или парикмахер, так что интерес к новому искусству