Власть и рынок: Государство и экономика. Мюррей РотбардЧитать онлайн книгу.
(за счет ограничения) уровень заработной платы для остальных работников. Производство инвестиционных или потребительских товаров может быть увеличено или уменьшено, так что наделенной привилегиями фирме приходится считаться со своей кривой спроса. Но земля нерастяжима, и создание ограничений на вовлечение земли в хозяйственный оборот поднимает цену оставшихся в эксплуатации земель выше цены свободного рынка[97]. То же самое относится к невозобновляемым природным ресурсам, которые рассматриваются наравне с землей как ресурсы, запасы которых невозможно увеличить. Если государство выводит за пределы рынка какую-то часть земель или природных ресурсов, оно тем самым снижает объем рыночного предложения и неизбежно создает возможности для получения монопольного выигрыша и повышения за счет ограничения цен на землю (или ресурсы) остальных владельцев земли и ресурсов. Законы о сохранении ресурсов, помимо всего прочего, выводят из оборота удобные для обработки земли и вовлекают в оборот субпредельные участки. Это ведет к понижению предельной производительности труда, а значит, к общему падению жизненного уровня.
Вернемся к государственной политике резервации лесных участков. Это обеспечивает цену, основанную на ограничении, и монопольный выигрыш для участков, оставшихся в пользовании. Рынки на земельные участки специфичны и не так сильно взаимосвязаны, как рынки труда. В силу этого особенно сильно возрастают цены на участки, конкурировавшие или способные конкурировать с «зарезервированной», т. е. выведенной из оборота, землей. В случае американской политики консервации земельных ресурсов особенно выиграли: а) железные дороги западных штатов, которые безвозмездно получили от государства значительные земельные наделы; б) владельцы лесных участков. Железнодорожные компании получали от государства земельные наделы, намного превышающие потребности собственно железнодорожного строительства: «полоса отчуждения» составляла по пятнадцать миль с каждой стороны от железнодорожного полотна. Государственная политика резервации общественных земель сильно повысила доходы железных дорог от продажи этих земель новым переселенцам. Таким образом, железные дороги получили еще один подарок от государства, на этот раз в форме монопольного выигрыша за счет потребителей.
Железные дороги отлично понимали, какие выгоды сулят им законы о сохранении природных ресурсов. Фактически именно железные дороги финансировали все движение за охрану ресурсов. Пеффер пишет: «Были несомненные основания обвинить железные дороги в том, что они были заинтересованы в отмене [различных законов, обеспечивающих быструю передачу общественных земель в собственность частных поселенцев]. «Национальная ассоциация ирригации земель», которая оказывала самую пламенную поддержку движению за пересмотр законов о земле, в значительной степени финансировалась трансконтинентальными железными дорогами
О другом примере, как государство создает монопольный выигрыш, связанный с землей, рассказывает последователь Генри Джорджа, экономист Мэйсон Гаффни: «По всей стране муниципалитеты не допускают часть земельных участков на рынок с явной целью “защитить” цены на землю». Гаффни цитирует главу Американского общества городского планирования, который рекомендует «не допускать частной собственности» примерно на треть незанятых городских земель, чтобы удержать уровень цен на оставшиеся две трети городских земельных участков. Гаффни заключает: «Следуя этому совету, многие муниципалитеты и правительства штатов удерживают в своей собственности участки земли, обращенные в государственную собственность за неуплату налога на собственность» (