Вторая Ведогонь. Книга первая. Сокровенное тело. Александр Шевцов (Андреев)Читать онлайн книгу.
Негодуя, мы показываем, что нечто сделало нас неполным, лишило какой-то полноты, а с ней удовлетворения, поэтому единственное производное от негодования – негодный.
А вот для него возможно существование и без отрицания – годный. Тут и скрывается подсказка. Ты либо годен, либо не годен, очевидно, для дел и для жизни. И если в этом кто-то виноват, ты возмущаешься. Негодуя, мы сердимся на тех, кто ухудшил нашу жизнь. Либо, кто предает разум. В этом смысле негодование шире, чем возмущение. Что для меня значит, что возмущение, как некое внутреннее движение, является основой, из которой и вырастает негодование.
А что такое гнев? Не готов к глубокому исследованию прямо сейчас, но подозреваю, что это определенная ступень в развитии возмущения. Та ступень, когда ты готов перейти к действиям, то есть наказывать. Но зарождается возмущение без гнева. В гнев ему надо еще перейти.
Но что такое возмущение само по себе? Если исходить из языка, то оно явно связано со смущением, а значит, с мутью. Странно. Но объяснимо, если мы примем, что возмущение – это не слово, и даже не понятие, а имя явления, которое наблюдалось вживую. Как, к примеру, видим вспыльчивость, словно взметнувшееся облако пыли.
А что мы видим в той части себя, где можем наблюдать возмущение? Конечно, мало кому удается достигнуть такой глубины самосознавания. Однако если мы вдумаемся, то станет очевидно: вначале, углубляясь внутренним взором в себя, мы созерцаем свой разум. Конечно, он может подменяться весьма разнообразными проявлениями, вроде мышления или переживаний. Но в основе все же разум.
И он как некая пленка, наброшенная на наше сознание, значит, прикрывающая ту глубину, которой наше сознание распахнуто в мир. Где-то на другом конце сознания происходит восприятие этого мира, и оттуда поступают раздражители. Иногда они внешние, вроде поступков других людей. Иногда внутренние, вроде ощущения голода из тела или чувства любви из души. Но все они должны вступать во взаимодействие с разумом, если мы хотим их использовать или перевести в действие. И что мы в таком случае видим в наблюдении?
Некое исходное состояние разума, которое нам кажется ясным в силу своей привычности. А затем, когда произошло взаимодействие с раздражителем, разум превращает его в задачу и принимается ее решать. И тогда мы видим разум в работе. Редкие мгновения!
Но случается, что разум не может решить задачу, в силу, скажем, противоречивости наших внутренних установок. К примеру, девушке очень хочется, чтобы гость обратил на нее внимание, но надо быть скромной и избегать мужчин. Он обращается к ней, может быть, делает ей комплимент, и она смущается. Это так привычно! Но что при этом происходит?
Разум не может решить противоречивую задачу однозначно, он создает два решения одновременно, они накладываются друг на друга, и прежняя ясность и прозрачность разума уходит. Он стал мутным. Девушка смутилась, ее рассудок помутился. Что значит, разум перестал обеспечивать человека средствами для действий.
Почти