Милинери. Елена ЧумаковаЧитать онлайн книгу.
наоборот: в Петрограде воцарились голод и холод. Хлеб теперь давали по карточкам, сто двадцать граммов на едока.
Владелец газеты, в редакции которой работала Соня, бежал, опустошив сейфы, сотрудники оказались без работы и денег. Семья Осинцевых выживала за счет продажи своих вещей, всего, на что Николаю удавалось найти покупателей. Одна за другой пропадали со стен картины, пустела домашняя библиотека, буфет с фамильным серебром, сундуки с меховыми манто и, наконец, за бесценок был продан рояль. Семья быстро спускала всё, что наживалось поколениями.
Так же быстро редел круг знакомых. Город пустел, целые семьи уезжали, кто куда и как мог. Задумались об отъезде и Осинцевы, но неизвестность пугала, трудно было решиться на побег с Родины, в сердцах теплилась надежда, что всё еще образуется, мир вернётся в привычное русло. Да и куда бежать? В Европе догорал костёр Первой мировой войны, на севере высадились войска англичан и французов, с запада в сторону Петрограда двигались германцы, в Заволжье подняли восстание белочехи-военнопленные. Интервенты, словно шакалы, набросились на измученную страну. Большевистское правительство, оказавшись перед угрозой оккупации Петрограда, переехало в Москву, сделав её столицей нового государства. Петроград потерял свой статус, и жители сразу это почувствовали.
Однажды в особняк Осинцевых вошли решительные люди в кожаных куртках. Они по-хозяйски оглядели помещения, словно не слыша протесты Павла Николаевича, потом мужеподобная женщина в красной косынке протянула ему бумагу:
– Вот постановление об экспроприации данного здания, здесь будут жить семьи рабочих. Вам разрешается занять две комнаты по вашему выбору. Павел Николаевич растеряно смотрел на жирную фиолетовую печать поверх колючих подписей.
– Вы не имеете права! Этот особняк построен ещё моим прадедом!
– Не прадедом он построен, а руками рабочих, им и отдаём. А ты, буржуйский недобиток, будешь мешаться – ликвидируем. Скажите спасибо, что разрешают вам занять аж две комнаты, я бы всех вас в канаву вышвырнул, – зло зашипел один из «кожаных», выразительно положив руку на кобуру.
– Сроку вам до конца недели.
Весь вечер семья суетилась вокруг Павла Николаевича, справляясь с сердечным приступом. На следующий день решено было из города уезжать, оставив в двух комнатах Агашу и дворника Тимофея стеречь самое ценное из сохранившихся вещей.
После долгих споров сошлись на том, что нужно поездом ехать на юг, оттуда как-нибудь пробираться в Крым, находящийся в руках Добровольческой армии, а потом морем плыть до Европы. Брат отправился на Николаевский вокзал, вернулся к вечеру счастливый, с билетами до Ростова-на -Дону.
– Вы не представляете, как повезло! Встретил однокашника, он на железной дороге, оказывается, работает, помог. А в кассах толпы народа, билетов нет.
Теперь, когда решение было принято, сделан первый шаг, всем казалось, что добраться до какой-нибудь