«Карельская Галлия», или Где «сидели» варяги-русь?. В. Н. СмирновЧитать онлайн книгу.

      Слова, слова, слова… Мы живем в мире слов.

      Слова живут вместе с нами, в языке постоянно рождаются новые слова, отражающие какие-то новые явления, изменяется форма и содержание существующих слов, умирают и забываются слова, потребность в которых пропадает. Но между забытым явлением и словом, его обозначающим, существует временной лаг. Мы дано уже забыли само явление, а слово еще остается и живет, а иногда даже меняет свое значение и живет уже новой жизнью. В этом случае определение первоначального значения слова представляет определенные трудности, которые могут усложняться тем, что на исследуемой территории проживают народы, говорящие на разных языках. В процессе коммуникации народов происходит заимствование слов, слова из одного языка переходят в другой, при этом зачастую изменяется фонетика, а нередко и значение этих слов. Так, на Карельском перешейке и в Северо-Западном Приладожье уже многие века совместно живут саамы (др.-рус. лопь, лопари), карелы, финны и русские. Наличие созвучных слов в разных языках приводит к тому, что часто трудно даже определить к какому языку относится то или иное слово, что порождает различные версии их происхождения.

      Все это в полной мере относится к топонимам, в первую очередь, топонимам дописьменного периода, которые чаще всего являются очень трудными для понимания, непонятно откуда взявшимися, а существующие версии их этимологии далеко не всегда являются убедительными и в большей части могут быть отнесены к «народной (ложной) этимологии». К такого рода топонимам относится целый ряд топонимов Карельского перешейка, например, таких как «Лемболовское озеро», «Кавголовское озеро», «Парголово», «Токсово», «Колтуши», «Куйвози», «Гарболово» и многие другие, существующие версии этимологии которых, на наш взгляд, неудовлетворительны, не имеют научно обоснованной, содержательной интерпретации. Происхождение ряда топонимов вообще остается неизвестным.

      Академик Грот К. Я. в статье «Замѣтка о названiяхъ мѣстъ» (1867—1885 гг.) совершенно справедливо отметил, что «Топографическое имя рѣдко бываетъ случайнымъ и лишеннымъ всякаго значенія. Въ немъ по большей части выражается или какой-нибудь признакъ самаго урочища, или характеристическая черта мѣстности, или намекъ на происхожденіе предмета, или наконецъ какое-нибудь обстоятельство, болѣе или менѣе любопытное для ума или воображенія» [11, с. 193]. Непонятное слово – это само по себе уже интересно, а непонятный топоним или этноним обязательно хранит в себе какую-то часть истории данной местности и населявших ее народов. «История каждого этноса в большей или меньшей степени проявляется в топонимии, – писал академик Седов В. В. в книге „Славяне в древности“ (1994 г.), – и исследователи очень давно в изысканиях о древнем славянстве обратились к этому виду источников. Географические названия развивались исторически, их происхождение самым тесным образом связано с языками и диалектами племен и народов, населявших в древности и занимавших