Деньги, банковский кредит и экономические циклы. Хесус Уэрта де СотоЧитать онлайн книгу.
В то же время заемщик Z получает для своих инвестиций 900 000 д.е. новой ликвидности, которая не подкреплена ничьими сбережениями. Короче говоря, два разных человека одновременно полагают, что в их полном распоряжении находятся ликвидные активы на сумму 900 000 д.е., которые соответствуют части вклада в 1 000 000 д.е., предоставленных банком в виде кредита предприятию Z (производный депозит). В этой точке нашего рассуждения мы понимаем, что банки производят ликвидность, которая инвестируется, не будучи подкрепленной предшествующими сбережениями. Это явление и есть главная причина повторяющихся экономических кризисов и спадов. Его ключевое экономическое значение будет рассмотрено в следующих главах.
Когда банк предоставил кредит предприятию Z, баланс банка приобретает следующий вид.
Понятно, что банкир постарается обмануть себя и решит, что он получил деньги вкладчика на условиях займа. Более того, ему и в голову не придет ни то, что, предоставив предприятию Z кредит, он создал из ничего 900 000 д.е., ни тем более что он предоставил кредит, не обеспеченный предшествующим реальным увеличением чьих-либо сбережений. К тому же банкир понадеется на естественное уравновешивание изъятия вкладов новыми вкладами и, согласно своему «опыту», сочтет решение поддерживать наличность, или страховой фонд, на уровне 10 % (что соответствует 100 000 д.е. наличных денег) более чем достаточным для удовлетворения требований клиентов по обычным снятиям денег с их вкладов[261]. Вся эта конструкция возможна только потому, что клиенты верят в то, что банк будет соблюдать свои будущие обязательства. Банк должен создать эту веру посредством безупречного хранения и обеспечения сохранности денег, не занимаясь незаконным присвоением [денег клиентов] в течение длительного периода времени[262].
Можно понять, что банкир не обязан знать экономическую теорию и потому может не распознать фундаментальные экономические события, которые мы только что описали. Куда трудней оправдать то, что такое присвоение вкладов составляет нарушение традиционных принципов права, которые в отсутствие теории, объясняющей в том числе и социальные процессы, служат единственным надежным руководством, следуя которому можно избежать тяжкого социального ущерба. Однако любой разумный человек, банкир или нет, безусловно, способен разглядеть некоторые признаки того, что происходит в действительности. Зачем банкиру необходимо поддерживать вообще какой-либо коэффициент резервирования? Разве ему непонятно, что, когда он действует законно, в качестве посредника между заимодавцами и заемщиками, ему это не нужно? Разве ему непонятно, как утверждает Рёпке, что его банк представляет собой «учреждение, которое, находя возможным держать меньше наличности, чем обещает выплатить, и живя на эту разницу, постоянно обещает больше, чем может заплатить на деле, и в результате может плохо кончить»?
Однако мы покажем, что банковская система с частичным резервированием сама по себе регулярно провоцирует аномальные (массовые) изъятия вкладов и при частичном коэффициенте резервирования не способна в каждый момент времени удовлетворить требования вкладчиков на подобные изъятия.
Здесь, конечно же, имеются в виду различные исторические этапы возникновения банковского дела с частичным резервированием, предшествующие появлению центральных банков. Их мы разобрали в главе 2.