Капитализм и историки. Фридрих фон ХайекЧитать онлайн книгу.
ценю Эштона. Например, налог на окна оказывал влияние на особенности стиля городских многоквартирных домов; косвенные налоги на строительные материалы повышали строительные затраты. Убогость жилищ и перенаселенность городов не свидетельствовали об отказе нового промышленного класса нести моральную ответственность, а были результатом естественных факторов, таких как иммиграция, внутренняя миграция и плохая фискальная политика.
В этом месте Эштон наносит серьезный удар по марксистской и фабианской теории эксплуатации. Столь же реалистичен Эштон в критике общего генетического подхода, присущего последователям Маркса и Зомбарта. Он считает, что теоретический анализ экономического развития в капиталистических терминах малополезен, а возможно, даже вреден. Необходимо помнить, что Маркс и Энгельс считали необходимым подразделять историю человечества на ряд стадий, связанных друг с другом по законам диалектики: классическое рабство трансформировалось в манориальное крепостничество, которое, в свою очередь, перешло в фабричную эксплуатацию, следуя логике непреложных диалектических принципов. Каждый из этих этапов на ранней стадии был прогрессивен (как в таком случае рассматривать науку и философию в Древней Греции, римское право и средневековое искусство?); каждый становился эксплуататорским, в каждом вызревали семена саморазрушения. Происходила революция, и – через отрицание отрицания – общество вновь было готово к очередному непростому восхождению к солнцу и свободе. Эти стадии являются «подготовкой» к последней битве за социализм; но в своем развитии общество должно было последовательно пройти через все стадии. В этом смысле Маркс и Энгельс были потомками Ньютона и Гегеля. Дарвин изрядно встряхнул их механически упорядоченную Вселенную.
В марксистском анализе все эти силы и проблемы – тезис, антитезис, синтез – были всецело материальными и их следовало искать исключительно в сфере производственных отношений. Все остальное в обществе – мораль, право, искусство, социальные отношения – считалось «надстройкой». Мораль, закон и искусство не имели независимого существования. Был и еще один любопытный недостаток в марксистском прочтении истории: феодализм трансформировался в капитализм (т. е. промышленный капитализм) путем диалектического изменения. Но как быть с великой торговой эпохой в Западной Европе, которая развивалась одновременно в городах Италии, Южной Германии, Фландрии и Франции с XII по XVIII в.? Это был «купеческий» или «ростовщический» капитал; он был непроизводительным и, по словам Маркса, существовал в зазорах производительного общества, паразитируя на нем. Одно из самых шокирующих откровений Маркса – памфлет о евреях*, в котором он объясняет (и косвенно оправдывает) антисемитизм, поскольку евреи были «ростовщиками» и купцами-капиталистами».
В этом Эштон прав: стадийный, или генетический, анализ Маркса не просто ошибочен, но и стал причиной бесчисленных страданий. Следует