Капитализм и историки. Фридрих фон ХайекЧитать онлайн книгу.
его влияние стало ощущаться повсюду. В частности, возникновение следующих взглядов восходит к Майерсу – Джозефсону или к комбинации Бирда и Майерса: 1) крупнейшие состояния Америки нажиты мошенническим путем; 2) в ходе этого процесса были разграблены природные ресурсы страны; 3) социальные последствия частной собственности и богатства были печальны: произошло классовое расслоение, сельское хозяйство оказалось в подчиненном положении, появились трущобы и т. д.
Эти антикапиталистические влияния не были ленинистскими (т. е. диалектическими). Небольшая группа американских историков, открыто приверженная коммунистической партии или ей симпатизирующая, начала писать об истории Америки с диалектической точки зрения с 1930-х годов[45]. Как и Ленин, они считали, что капитализм агонизирует, о чем по их мнению, свидетельствовали угроза мировой войны и неспокойствие в колониях. Они обращались к классической ленинской модели: капиталистическое общество становится все более закоснелым вследствие монополистической концентрации, усиления эксплуатации рабочего класса, углубления экономических циклов. В итоге вся история США была своеобразной подготовкой к великому пятому акту, когда революция разрушит прогнившее до основания общество и позволит классово сознательному пролетариату прийти к власти.
Это были любопытные и часто занимательные экзерсисы, написанные окостенелым ленинским жаргоном и использующие инструменты анализа, настолько чуждые для лексики и мышления американцев, что за пределами коммунистической партии мало кто их читал. Можно сделать вывод, что влияние коммунистов на исторические труды, в отличие от их влияния на литературное творчество, было небольшим. Одним словом, я хотел бы сказать, что антикапиталистический крен в американской истории имеет не коммунистические (т. е. не диалектические) истоки.
Однако только влиянием Бирда и Майерса вопрос не исчерпывается. Антикапиталистические убеждения многих американских историков в действительности идут от политических дебатов, которые сохраняют неизменную привлекательность для историков. Проще говоря, хотя, конечно, слишком просто, все вращается вокруг противостояния идей Гамильтона и Джефферсона. Европейцев не должно удивлять то, что американцы постоянно возвращаются к этой теме. В их собственной исторической литературе также имеются определенные мотивы, интерес к которым не угасает: во Франции это якобинство, в Британии – левый протестантизм.
Нельзя наивно понимать конфликт идей Гамильтона и Джефферсона как просто спор об устройстве государства (сильное или слабое центральное правительство) или просто разногласия по вопросу государственного вмешательства в экономику (всестороннее или полностью отсутствующее) – дело гораздо сложнее. Проблема в том, с какими целями и в чьих интересах происходит вмешательство. Почти в каждом примере, где встает подобная проблема, ее рассматривают с точки зрения чистой политики, т. е.
Интересный образец работы такого рода –