Репортер. Джеймс Хедли ЧейзЧитать онлайн книгу.
поднялся на ноги. Держа «Минолту» в правой руке, он указал левой на дверь:
– Убирайся отсюда! Мне плевать, когда начнется марш. Убирайся!
Смолл смутился.
– Вы не можете так говорить, мистер Кейд, – произнес он очень мягко. В его глазах было понимание и сочувствие, от чего Кейда тошнило. – Пожалуйста, выслушайте меня. Вы лучший фотограф в мире. Мои друзья и я следили за вашей работой в течение многих лет. Мы собираем ваши фотографии, мистер Кейд. Вспомните замечательные снимки, сделанные в Венгрии, когда туда вошли русские. А кадры, запечатлевшие голод в Индии. А пожар в Гонконге. Это уникальная хроника страданий людей. Мистер Кейд, у вас есть то, чего нет у других фотографов. Вы обладаете превосходным талантом и глубоким чувством сострадания. Мы начинаем марш в три часа. Нас ждут более пятисот человек с дубинками, оружием и слезоточивым газом. Мы знаем это, но собираемся выступить против них. К вечеру многие из нас будут ранены, но мы сделаем это, потому что хотим выжить в этом городе. Многие из нас испытывают страх, но когда мы услышали, что вы присоединитесь к нам и будете снимать марш на пленку, это придало нам силы. Мы поняли: что бы ни случилось с нами сегодня, мир увидит это. Вот в чем наша надежда. Пусть люди узнают и поймут, какова наша цель, но нам нужна ваша помощь. – Он остановился и посмотрел на Кейда. – Вы боитесь? Конечно да. Я тоже. Как и все мы. – Он снова сделал паузу, а затем быстро продолжил: – Но я не верю, что человек вашей честности и вашего таланта откажется идти с нами сегодня днем.
Кейд медленно подошел к письменному столу. Он поставил камеру и плеснул виски в стакан.
– Вы поставили не на того героя, – пробормотал он, стоя спиной к Смоллу. – А теперь убирайся, ниггер, и держись от меня подальше.
Последовало долгое многозначительное молчание, а затем Смолл сказал:
– Мне жаль, мистер Кейд… мне жаль вас.
После того как дверь тихо закрылась и ключ повернулся в замке, Кейд некоторое время смотрел на стакан, который держал, затем содрогнулся от ненависти к себе и швырнул стакан в противоположную стену. Капли виски попали на его рубашку. На негнущихся ногах он подошел к кровати и сел на нее, сжимая кулаки. Он оставался в таком положении некоторое время, глядя на ковер, отказываясь думать, стараясь быть безучастным ко всему.
Женский крик, пронзительный и истошный, послышавшийся где-то на улице, заставил его подняться. С замиранием сердца Кейд прислушался. Крик раздался снова. Дрожа, Кейд рывком открыл дверь и вышел на балкон.
После прохлады номера, где работал кондиционер, уличный жар окутал его, словно удушливое влажное одеяло. Сжимая перила, Кейд наклонился вперед и посмотрел на улицу.
Сонни Смолл стоял посреди проезжей части, его черные руки сжались в кулаки. В лучах полуденного солнца его рубашка выглядела очень белой, а кожа очень черной. Он посмотрел сначала направо, потом налево. Затем он помахал кому-то, кого Кейд не мог видеть, и пронзительно закричал:
– Беги, Тесса! Держись от меня подальше!
Кейд посмотрел направо. Трое белых бежали по улице к Смоллу.