Убегающий от любви (сборник). Юрий ПоляковЧитать онлайн книгу.
полюбившемуся советскому гостю. Особенно много таких фантастических случаев знал Торгонавт.
– Еще египтяне считали, что крокодилы приносят удачу! – говорил он, показывая всем остальным свою половину с длинной зубастой пастью.
За завтраком Алла села рядом со мной, но ела молча, не отрывая глаза от тарелки, и лишь однажды царапнула меня отчужденным, бабушкиным взглядом. Разумеется, первым не выдержал я:
– Не надо так на меня смотреть… Случилось непредвиденное…
– Возможно, но на вас, Костя, нельзя положиться…
– На вас тоже…
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду ваши матримониальные планы!
– Я женщина свободная!
– Оно и заметно…
Йогурт – к изумлению аборигенов, мы сгваздывали по три-четыре упаковки за завтрак, чтобы попробовать разные сорта – вишневый, клубничный, банановый, апельсиновый, черничный и так далее, – так вот, йогурт мы ели во враждебном молчании. Гегемон Толя, к полному ужасу официантов, приволок со шведского стола огромный ананас, имевший явно рекламное назначение и даже для долговечности покрытый глицерином. Пока звали метрдотеля, Толя уже отломил жесткое зеленое оперение и по-арбузному, прижав ананас к груди, взрезал его зубчатым столовым ножом.
– Ладно, – нарушила молчание Алла. – Если вам наплевать на меня, сдержите по крайней мере слово, которое вы дали Пековскому!
– Что я должен делать?
– Когда будут распределять по семьям, стойте рядом со мной.
– И только-то?
– Достаточно…
Распределение по семьям происходило в холле. Французы оживленно переговаривались, смеялись и помахивали своими половинками картонных зверушек. Мадам Лану что-то сказала им – и это было, как выстрел из стартового пистолета.
– Пролетарии всех стран, соединяйтесь! – пробурчал еще сонный Спецкор, рассматривая своего с опозданием полученного полужирафа.
Первой соединилась Пипа Суринамская. Ее хозяйка оказалась такой же дородной и осанистой, поэтому, чтобы приветственно чмокнуться, им пришлось основательно вмяться животами друг в друга. Кажется, товарищ Буров не соврал: при распределении действительно учитывались взаимные интересы. Ослабленного Спецкора увел длинный француз в берете и свободной блузе «гогеновке» – скорее всего, художник. Друга Народов забрал респектабельный, до синевы выбритый господин, несомненно имевший отношение к финансово-банковской системе.
Товарищ Буров наблюдал за этой разборкой с полководческой усмешкой, иногда при этом он нежно посматривал на Аллу и снисходительно – на меня. А тем временем оборванный парень с петушиным гребнем на голове, заглядывая в картонку, изображавшую крокодилий хвост, словно в бумажку с адресом, шел вдоль наших поредевших рядов.
– Почему я? – всхлипнул Торгонавт и спрятал за спину зубастую пасть аллигатора.
– Судьба! – посочувствовал я.
– К черту! – прошептал