До и после. Тариэл ЦхварадзеЧитать онлайн книгу.
солдат и провинившихся офицеров. В конце ноября, холодной ночью, нас выгрузили из вагонов и повели колонной через город в расположение 405-го мотострелкового полка, который среди военнослужащих называли не иначе как – «Четыреста пьяный».
Гулко громыхая сапогами по пустым, плохо освещенным улицам, колонна вошла в часть до подъема. Офицеры оставили солдат на плацу и разошлись по домам. Через час прозвучал сигнал горна, при звуке которого курсанты тбилисской «учебки» пулей вылетали на утреннюю физзарядку. А здесь тишина – никаких движений. Часть продолжала спать, и только когда горн оповестил время завтрака, из казарм стали выползать существа, совсем не похожие на бойцов Советской армии. Каждый сам по себе, они словно зомби брели в направлении столовой. Толпа солдат, напирая друг на друга, медленной волной катилась к закрытой двери. Неожиданно она распахнулась, из столовой выскочил квадратный прапорщик с огромным черпаком в волосатых руках.
– Назад, сволочи, назад! – размахивая черпаком, орал он.
Толпа недовольно загудела и отступила, но через несколько минут штурм повторился и цитадель с вывеской «Столовая» пала.
На новобранцев никто не обращал внимания. Притоптывая, они продолжали мерзнуть на плацу. Только на общем построении полка офицеры начали выкрикивать фамилии солдат и название подразделений, где им предстояло служить.
– Георгий Мгеладзе! Противотанковый взвод первой мотострелковой роты! – громко прозвучало над плацем.
Взводом командовал капитан, которому по возрасту полагалось быть по крайней мере подполковником. Его фамилия Сукач не обещала ничего хорошего, но на деле он оказался безобидным спившимся человеком. Солдаты полка формировали свой круг общения исходя из своей национальной принадлежности. Штаб-квартирой армян была столовая, по той простой причине, что ее квадратный начальник родом был из Армении. Должности хлеборезов и поваров безоговорочно принадлежали им. Чеченцы рулили в спортгородке. Культ физической силы у этих ребят в крови. В любое время суток их можно было встретить у турника или на засыпанном опилками борцовском кругу. Таджики почему-то хозяйничали на свиноферме. Грузины кучковались в санчасти, начальником которой был их земляк майор Берулава. Остальные жили сами по себе небольшими группами.
Встречались и одиночки. Двадцатисемилетний азербайджанец Наврузов был именно из таких. По-русски читать, писать, говорить он толком не умел, поэтому и не был знаком с уставом армейской службы. В караул его не ставили, на стрельбище не ходил, в учениях участия не принимал. Автомат в руках держал один раз, во время принятия присяги. Шатался, накурившись анаши, по территории и протяжно напевал себе под нос что-то национальное. Но однажды, когда полк выехал на учения, из-за нехватки бойцов его вынужденно поставили часовым у склада ГСМ. Из всего того, что так долго объяснял офицер, Наврузов вынес для себя главное – на пост никого не пускать!
Оставили его, значит,