Игги Поп. Вскройся в кровь. Пол ТрынкаЧитать онлайн книгу.
в комнате диванными подушками. Все изменилось на следующую ночь, когда анн-арборский квартет стал пить вино «Бали Хай», – «и его напоили, – говорит Рон. – И дразнили».
Братья Эштоны, Скотт и Игги пытались всячески смущать и мучить Кёстера, ходили голыми (Игги), боролись на полу и снова вскакивали, светили ему в лицо настольной лампой, а бедняга босс рекорд-компании не мог понять, что происходит. «Они устраивали стриптизы, которые меня совершенно не интересовали, я им сразу сказал: давайте без наркотиков, а тут еще какая-то вирусная инфекция, состояние отвратительное… короче, кошмарный сон».
Когда Кёстеру поднесли стакан мочи и он наконец рассвирепел и выгнал гостей, это странным образом сообщило будущим «студжам» что-то вроде катарсиса. Пересказывать эту историю им как бы отчасти стыдно, и в то же время они дорожат этим воспоминанием. «Это было начало, – говорит Рон. – Именно тогда Игги сказал: надо основать группу и начать что-то делать».
Глава 3. The Dum Dum Boys
Суббота, 5 июля 1969 года, ясный летний день на Поттауатами-бич. The Stooges завершают свой первый номер, великолепно-тупоголовый “1969”, Игги Студж безучастно смотрит в публику фестиваля “Saugatuck” и произносит: «Я хотел бы посвятить сегодняшнее выступление Брайану Джонсу, мертвому “Роллингу”. Лучше быть мертвым, чем тут играть».
Они с боем берут свой сет, и где-то около четверти аудитории – отчисленные студенты, кучка интеллектуалов и разные аутсайдеры – в трансе, прочие же индифферентны или активно враждебны. Один фанат, Каб Кода из Brownswille Station, стоит сбоку на сцене, в восторге от свободного, полного фидбэков джема, венчающего двадцатиминутное выступление. Динамики истекают неконтролируемым визгом, Дэйв Александер хватает свой бас «Мосрайт» за гриф, вгоняет в щель между двумя «маршалловскими» кабинетами и начинает их трахать. Рон Эштон, в темных очках-«авиаторах» и кожаной куртке, швыряет свой «Фендер стратокастер» на пол, топчет рычаг тремоло, гитара стонет и воет. Барабанщик Рок Экшн, внезапно потеряв ритм, в припадке детского гнева пинает ударную установку.
В это время Игги Студж катается по полу в шаманском трансе, а может, просто в приступе астмы, на верхней губе кровь – разбил об микрофон.
Игги наклоняется и блюет прямо на сцену, Кода смотрит – и вдруг чувствует: сзади кто-то подошел. Оборачивается и видит Мадди Уотерса, великого патриарха чикагского блюза, которому через пару часов выступать хедлайнером фестиваля.
Мадди несколько секунд глядит на все это, потрясенный и, возможно, шокированный. Потом, указывая на сцену, кричит сквозь фидбэк: «Мне не нравится. Парням надо учиться делать шоу!»
«Мадди! – смеется Каб. – Это у них такое шоу!»
1967-й – ключевой год для молодого поколения. Джим Остерберг был одним из тех, кто этим судьбоносным летом потерял невинность, попробовал кислоту и навсегда ушел из дома. И еще более важная инициация: именно в тот момент его амбициозная одинокая фигура стала частью братства безобразников, властно вошедшего