Лоцман. Власть шпаги. Андрей ПосняковЧитать онлайн книгу.
скоро оказался на другом берегу Невы, у Спасской церкви, выстроенной из золотистых бревен. К обедне немножко опоздал, да не страшно, главное было – зайти.
Сняв шляпу, молодой человек вошел в церковь и, перекрестив лоб, встал позади молящихся. Солидный седобородый батюшка вел службу красиво и звучно, не так, как бывает иные – гнусавят что-то себе под нос, а что – непонятно. Этот же… Нет, молодец!
Судя по всему, местной пастве батюшка тоже нравился – народу в церковь набилось немало, так что Бутурлин едва протиснулся к иконе Николая Угодника Мирликийского, заступника и покровителя всех мореходов и путешествующих. Помолился, попросив удачи в лоцманском деле… и в устройстве будущей свадьбы – тоже.
Ах, Анна, Аннушка, Анюта! Небесно-голубые глаза, трепетные густые ресницы, золотисто-каштановые локоны. А фигурка! А грудь! Нешто скоро станет женою такая-то красота?! А чего бы и нет? Уж он-то, Никита Петрович Бутурлин, тихвинский дворянин, все сделает для того, чтоб его молодая супруга ни в чем не нуждалась, чтоб жила в достатке да в счастии. Да так и будет! Свадьба дело не быстрое – пока помолвка, то да се… за это время государь, даст Бог, призовет на войну с Польшей! А там – и жалованье, и трофеи. Как раз можно будет и дом на посаде тихвинском выстроить. Или здесь, в Ниене… а лучше всего – в Спасском.
Погруженный в сладостные мечтания, молодой человек вышел из церкви и, надев шляпу, вновь направился к перевозу. Перебрался на другой берег и, быстро миновав набережную, свернул на Среднюю улицу – Меллангатан, – а уж там, пройдя до скобяной лавки купца Юхана Свенсона, повернул направо, на улицу Медников – там и располагался дом почтеннейшего купца герра Готлиба Шнайдера. Там жила Анна! Аннушка, Анюта…
Вот и знакомый дом! Узкий – в три окна, трехэтажный. На первом этаже – лавка, на втором – трапезная и кабинет, на третьем – опочивальни. Вот, кажется, ставня дернулась… там, там, на третьем… Ага, ага! Вон, в распахнутом окне – показался знакомый силуэт с выбившимися из-под домашнего чепца локонами…
Молодой человек бросился было к двери… однако тут же замедлил шаг, узрев ошивавшихся возле небольшого крыльца хмырей. Хмырей было двое, оба одеты в темное суконное платье, как принято у лютеран, и оба пялились на Анну! Прямо головы задрали, шляпы сняв… Нет, ну это уже совсем бесстыдство! Да кто вы такие, господа хорошие? Судя по одежде – явно не бедняки… но и не дворяне тоже, шпаг-то не видать. Купцы? Соратники-соперники герра Шнайдера?
– И все же, герр Майнхоф, мне кажется, сей дом не стоит запрашиваемых денег! – один из хмырей – лет тридцати, круглолицый, с белесыми, как у поросенка, ресницами – нахлобучил на голову шляпу.
Второй, постарше лет, наверное, на десять, сухопарый, с худым желчным лицом, лишь хмыкнул да развел руками:
– Ах, Генрих! Я же уже говорил уважаемому герру Шнайдеру – тридцать талеров за такой дом никто не даст! Красная цена – двадцать. Ну, смотрите сами – и крыша уже требует ремонта, и ставни – покраски. Да и штукатурка – обсыпалась.
– Так я ж про это и говорю! – круглолицый хлопнул ресницами и, понизив голос, спросил: – А