На земле Святой Троицы. Николай КоняевЧитать онлайн книгу.
источник, как сделают цех розлива воды, как потекут деньги в их карманы.
– А монастырь? – спросил один из бизнесменов.
– А что монастырь? – удивился другой бизнесмен. – Пускай тоже у нас покупают. Мы им, ха-ха, со скидкой отпускать воду будем, как, ха-ха, постоянным покупателям…
– А на кого участок оформлять будем?
– Как на кого? На меня…
– А почему не на меня?
– Потому!
Так слово за слово драка завязалась. И вот вместо того, чтобы святой источник приватизировать, один на тот свет отправился, а другой в тюрьму.
Вот такая история случилась…»
Попутчица перекрестилась, завершая свой рассказ.
– А источник? – спросил я.
– А что источник? – ответила попутчица. – Источник у Богородицы остался…
7
Редко кто из приезжающих сейчас в Введено-Оятский монастырь, не побывает на этом источнике Богоматери, источающем дивную целебную воду.
Сбегая от колодца-часовенки, вода скапливается внизу в небольшом озерке.
Когда мы спустились туда, словно специально подгадав время, пошел снег.
Осторожно переступая по скользкому глинистому дну, заходили мы в ледяную воду.
Перехватило дыхание, когда я окунулся с головой в первый раз. Перекрестился и – снова в воду. А когда окунулся в третий раз – уже не очень-то и хотелось выходить из источника. Как-то необыкновенно тепло и весело стало.
Нечто похожее происходило и с моими спутниками. Никто не ежился от холода. Не спеша выбрались мы из озерка, оделись и пошли к собору…
Навстречу нам двинулись к озерку женщины.
По-прежнему затянуто тучами было небо. Но прибавилось тепла и как будто прибавилось света, и ясно различал я набухшие на ветвях деревьев почки.
8
– А когда, – спросил я еще в автобусе у монахини, – когда вы поняли, что удалось возродить монастырь? Когда источник забил?
– Нет… – ответила монахиня. – Мы это поняли, когда повсюду из монастырской земли косточки людские стали выходить. Мы их собирали и погребали у креста на кладбище…
Жутковато было думать о костях, которые выходили из земли, чтобы наконец-то отнесли их на кладбище, но это тоже, как и святой источник, часть великого чуда, возрождаемого из мерзости разрухи и запустения монастыря…
Частью этого чуда видится мне и судьба самой матушки Феклы.
Страшными и безжалостными для Русской Православной Церкви были десятилетия владычества ленинской гвардии.
С жалобным стоном валились на землю сбрасываемые колокола, с тихими словами молитвы падали в безымянные могилы расстреливаемые священники. В лютой сатанинской злобе сокрушались кресты и священные алтари.
Ничего не оставлялось народу. Ни священных книг, ни икон.
Только память.
Только больная совесть, в глубине которой и продолжали звенеть сброшенные колокола, петь расстрелянные иноки.
Я говорю сейчас не о памяти отдельного человека. Многие,