Меч и Крест. Лада ЛузинаЧитать онлайн книгу.
дрожь возбуждения, сцены, яркие и красивые, сменяли одна другую. Она чувствовала себя так, словно подошла к самой захватывающей части книги, и заглатывала ее жадно и одновременно медленно, дважды перечитывая особенно понравившиеся строки.
Сейчас она вернется домой и тщательно вспомнит все, каждую подробность, сложит их в целую картину и окончательно убедится в том, что…
«Я всегда знала, что это возможно! Я знала: он писал правду! Я знала это!!!»
– Это все диггеры, – услыхала она, открыв дверь, усталый голос отца. (Он, как обычно, возмущался чем-то: правительством, мэром, ценами на транспорт.) – Коля толковал, а я еще не верил! А этим пещерам тыща лет, наверно, там только крикни, все на хрен завалится… Вот, видно, стена какая-то и полетела, а от толчка трубы полопались. Хорошо, что самих этих придурков не завалило. У-у, пацанье дурное!
– Ну че ты сам себя заводишь? – попыталась урезонить его мать.
Дочь неслышно притворила за собой дверь, надеясь на цыпочках прокрасться в свою комнату. Не сводя глаз с золотого прямоугольника кухни, из-за края которого высовывалась стоптанная отцовская тапочка, подпрыгивающая на его раздраженной ноге, Маша сделала несколько аккуратных шагов и с грохотом натолкнулась на растреклятый велосипед.
«Ну почему я все время о нем забываю?!» – жалобно всхлипнула она про себя, хотя давно уже заметила за собой эту странную способность: полностью выкидывать из головы тусклые реалии своей жизни и искренне удивляться каждый раз, увидев их вновь.
Вцепившись в обиженное велосипедом колено, Маша поспешно прошкандыбала в комнату и молниеносно защелкнула замок изнутри. В дверь тут же постучали.
– Доченька, ну что? – послышался подобострастный и в то же время требовательный голос мамы. – Ты была там?
– Да, – отозвалась дочь.
– И что, сняли с тебя венец?
– Не знаю.
Сколько она себя помнила, она никогда не врала старшим. Но сейчас Маша вдруг отчетливо поняла, что впервые в жизни просто не способна сказать матери НАСТОЯЩУЮ правду.
– И порчу сняли? И сглаз? Все поснимали? Ничего не оставили? – не унималась мама.
– Мам, потом… Я устала, – проканючила Маша, прекрасно зная, какую реакцию вызовет у родительницы этот аргумент.
И не ошиблась.
– И с чего это ты так устала?! – в мгновение ока выбухнула та. – Вот поработала бы, как отец, знала бы. Думаешь, учиться – это работа? Вон у Татьяны Петровны дочь уже всю семью содержит: и мать, и отца, и бабку, и сына родила, не то что… Устала она, видите ли! – Раздражение всегда перехлестывало в ней любопытство, и, взорвавшись, мама сразу забывала, что еще три секунды назад собиралась быть вежливой и терпеливой.
Женщина возмущенно зашаркала прочь.
А Маша с облегчением выдохнула воздух – при других обстоятельствах она ни за что бы не стала вызывать этот огонь на себя, но сейчас восприняла укоры мамы как небесную манну.
Подскочив к своему переполненному книгами шкафу, Ковалева нетерпеливо вытащила оттуда сразу