Корабли с Востока. Наталья РезановаЧитать онлайн книгу.
меня покушаться перестал, даже обиженные генералы за Исидой больше не гоняются. Да что там, даже вас не слышно! А в него вдруг вселилось что-то. Крепость на своей южной границе строить у меня под дверью, дороги для войск расчищать – что за сон? Приехал бы, объяснился. Но господин князь, надежда и опора западной коалиции, даром что живет на востоке ровно между мной и вами, меня ответом не удостоил. Зато удостоил его старший советник – и не только меня, а всех подряд.
Барсук закатил глаза, на манер театрального актера, чуть приподнял лаковую плошку и взвыл голосом благородного героя:
– «Поистине жаль, что вы считаете, что мой господин, Кагэкацу, не проводит достаточно времени в Киото. Уэсуги сменили территорию всего два года назад. Если мы будем все время ездить в Киото, мы не сможем управлять провинцией. Обвинять Кагэкацу в измене на этом основании – верх ошибки. Хотел бы я посмотреть в лицо тому… поверхностному человеку, который распространяет эти слухи».
Когда он дошел до слов: «Как вышло, что такой тип, как Хори Хидэхару, смог оставить в дураках такого замечательного человека, как вы?» – то услышал, как носик металлического чайника тычется в стенку плошки, как льется, слегка булькая, невесомая заморская жидкость. Сработало.
– «Вы обвиняете нас в том, что мы закупаем оружие, – но это естественное поведение для самураев с окраин. Это лучше, чем сходить с ума по идиотским чайным приборам, как обитатели столичных округов, и уж точно это не должно вызывать беспокойства…
Уэсуги граничат с Хори в Этиго, с Датэ, Могами и многими иными кланами, однако только господин Хори Хидэхару из Касугаяма орет про измену, и всего лишь из-за того, что мы строим дорогу в соседнюю провинцию… Вероятно, он дурак».
Тут луна ушла за облако – видимо, сохранять серьезную мину у нее уже не получалось.
– «Сегодня у людей, лелеющих измену, вошло в моду склонять голову, если они не видят шансов победить. Однако ставить господина Кагэкацу на одну доску с такой низкой сволочью – воистину оскорбление для него».
А вот здесь не выдержал и сват. Потому что звук справа, – это не ночная птица: это тихий хриплый кашель, заменяющий ему смех.
– А дальше уже скучно, – разочарованно пояснил барсук. – «Если вы поверите лжецу и не проведете подобающее расследование, Уэсуги в Киото не поедут. И будет ли в том виноват Кагэкацу? Или вина ляжет на вас, Иэясу, и на ваше двурушничество? Пусть решает Небо».
– Это не скучно… – смеется ящер. Теперь он похож нельзя сказать на себя – он и раньше был, скорее на другого себя, на того, в ком много легче опознать летучую огнедышащую тварь с дурным характером и не менее скверными намерениями. – Это обязательная часть, как упоминание сезона в стихотворении. Приди и возьми, если не трус. Вызов, простой как лужа, как раз в духе Уэсуги. И вы, конечно же, встанете и пойдете объяснять, что с вами так не разговаривают, а вам придется – трусу здесь власти не видать… Пойдете и застрянете на какое-то время, зря они, что ли, крепости строили? А за вашей спиной Исида соберет и двинет