Индульгенции. Иван СолнцевЧитать онлайн книгу.
следует пнув дверь ногой, я вырываюсь из церкви и швыряю тонкий платок, в свое время купленный в Риме, в ближайшую урну. Немного погодя и дав уняться головокружению, срываю с себя крестик и вместе с цепочкой отправляю его туда же. Где ему и самое место вместе с этим храмом и всеми этими людьми с их регламентом работы и циничными попытками замолить мелкие грехи.
Боль пульсирующими рывками носится по мне, отыгрывая мотив с постоянной меняющейся громкостью. Она то затихает, то молотит без остановки, то уходит в крещендо, достигает форте и снова обрушивается в меццо-пьяно, где живет почти постоянно.
На доме напротив, на другой стороне проспекта, одинокая птица мечется от крыши в крыше в случайном порядке. В какой-то момент кажется, что у нее подбито крыло, и ей никак не наладить свой полет, но какой-то момент она просто находит подходящую крышу, садится на нее и затихает. Пора бы затихнуть и мне.
– Девушка, – слышу знакомый голос откуда-то справа и медленно оборачиваюсь.
Таксист, который меня привез, все это время ждал, пока я выйду. Очевидно, мое состояние дало ему понять, что отпускать меня нельзя.
– Поедем домой, – улыбается он, выходя из машины и открывая мне дверь своей брендированной «шкоды».
Вечером, отоварив свежий рецепт от онколога, я сижу дома и беззвучно рыдаю под песню, которая когда-то чаще всего играла у нас с Сашей. Она крутилась у меня в голове с того дня, как я решилась написать ему, и только сейчас я включила ее, чтобы больше никогда не услышать.
And it feels like its all going nowhere…
Ответа на мои звонок и смс не поступило, и я не знаю, стоит ли их ждать или пытаться снова ломиться в закрытую дверь, но конверт лежит в ящике стола уже две недели, и сейчас у меня появилась мыль добавить туда еще кое-что. Я бы хотела убрать оттуда все лишнее, но каждая деталь важна. Уберешь одну половину – станет непонятно, зачем вообще это все нужно. Уберешь вторую – потеряется та часть, которая объясняет значение одних людей для других.
I hate you, but I love you too much…
А я хочу, чтобы все стало ясно. Не потому, что не смогу жить без этого – жить я уже смогла и жила не один год. Мне это нужно, потому что я не хочу с этим умирать. А шансы мои на это все выше. Все остальные долги, все остальные слова – все уже роздано разным людям. Саша, в общем-то, оказался последним из тех, кому я что-то должна была сказать. И я долго сомневалась, нужно ли это вообще. Но кроме меня это сделать просто некому – такие вот дела.
But I really have to move on…
Включив ноутбук и принтер, я создаю новый документ и начинаю его набирать, чувствуя, как неприятно покалывают пальцы от нажатий на клавиши, и как покалывания усиливаются. Письмо кровью, не иначе. И попробуй ты только остановись. Попробуй прерви этот…
Саша
… и он говорил «Все, что тебе нужно для счастья, есть у тебя каждое утро, в которое ты просыпаешься», и я улавливал логику в этом суждении и его комментариях к нему, но сейчас, пытаясь разобраться, подходит ли это высказывание к моей ситуации, я путаюсь в понятиях и попытках самооправдания и застреваю, даже