Я вернусь. Василий ИвановЧитать онлайн книгу.
родители решились переговорить с моими приемными матерью и отцом, чтобы я вернулся к ним на время, дабы они смогли получить эту огромную по тем временам сумму.
Денег тогда практически не было, все работали за трудодни, потому ажиотаж был довольно-таки большой. У Тихоновых, как на грех, было шестеро детей, а меня – седьмого, они, получалось, отдали на воспитание. Родная моя мать Прасковья Семеновна рожала семнадцать раз, но в живых остались только семеро детей вместе со мной.
Мама подумала, посоветовалась с Давыдом и согласилась, поскольку хотела хоть как-то помочь большой семье, которая из-за непутевого отца-картежника еле сводила концы с концами. Она позвала меня и робко, как будто стесняясь, рассказала об этой просьбе Тихоновых. Сказать, что я был в ярости, значит, ничего не сказать. Меня такое предложение возмутило до глубины души!
–– Ты поживешь там пока учишься, ведь от Тихоновых до школы всего три версты, – увещевала меня моя добрая мама. – Глядишь, и нам будет легче. После того, как выплатят эти деньги, ты сразу к нам вернешься и, может быть, Тихоновы про тебя не забудут, дадут денег на новое хорошее пальто, шапку. Будешь у нас, как городской парень одет с иголочки…
Бедная, добрая моя, милая мама! Она все думала, как бы я жил в мире со своими родными, был одет и обут не хуже других. А я знал, что разлука со мной для нее еще большее испытание, чем для меня. Ради матери, только из-за нее, я согласился на этот нечестный эксперимент.
…В отчем доме мне жилось плохо. Я каждый день ждал, когда же Тихоновым выдадут их несчастные двадцать пять тысяч, и я смогу вернуться обратно. Братья и сестры меня не знали, не видели с рождения, потому особых родственных чувств ко мне не испытывали. Старшие нередко меня обижали, а поскольку я и сам не отличался тихим нравом, и всегда мог постоять за себя с кулаками, семейные скандалы случались почти каждый день.
Родная моя мать всегда держалась со мной холодно. Ни разу за то время, что я жил у них, не погладила по голове, не приласкала, не защитила от нападок братьев. Отец, и тот пытался проявлять какую-то суровую заботу, но от него я не принимал никаких знаков внимания.
Однажды, когда мы ужинали, а еды в большой семье, как известно, много не бывает, один из старших братьев стащил у меня мясо прямо с тарелки. Я в тот момент зачем-то отвернулся, а когда хотел продолжить трапезу, обнаружил свой кусок на тарелке у брата. Недолго думая, я стукнул его по голове рукояткой ножа, которым собирался резать свою долю говядины. Брат ойкнул, схватился за голову и, увидев на ладони кровь, (тяжелая рукоятка рассекла кожу) заревел благим матом. Мать подскочила к столу, отобрала у меня нож и, прижимая к груди ревущего парня, начала причитать:
–– Вы посмотрите, какого хулигана мы у себя приютили! Да он же чуть ребенка не убил!
Отец, к которому были обращены эти слова, оказался справедливей:
–– Не голоси и не вмешивайся. Пусть дети сами разберутся! – таков был его вердикт.
Я прожил у Тихоновых до комиссии, пока оформляли все эти бумаги на двадцать пять тысяч. А потом сразу же уехал обратно, счастливый, что могу вернуться