The Call of Cthulhu / Зов Ктулху (+ аудиоприложение). Говард Филлипс ЛавкрафтЧитать онлайн книгу.
краткими записями, некоторые из них представляли странные сны различных людей, некоторые содержали цитаты из теософических книг и журналов (особенно из книги У. Скотт-Эллиота «Атлантида и исчезнувшая Лемурия»), а прочие были комментариями о действующих и поныне тайных обществах и скрытых культах, со ссылками на цитаты из таких мифологических и антропологических источников, как книги Фрэзера «Золотая ветвь» и мисс Мюррей «Культ ведьм в Западной Европе». Статьи были, главным образом, об умственных расстройствах и вспышках группового помешательства или мании весной 1925-го года.
Первая половина основной рукописи содержала очень интересный рассказ. 1-го марта 1925-го года к профессору Энджеллу явился худой темноволосый взволнованный молодой человек. Он принёс с собой глиняный барельеф, который был тогда ещё свежим и влажным. На карточке значилось его имя – Генри Энтони Уилкокс, и мой дядя признал в нём младшего сына одного благородного семейства, немного ему известного. Юноша изучал скульптуру в Художественной школе Род-Айленда и жил один в особняке Флёр-де-Лис, около места своей учёбы. Уилкокс был не по годам развитым, весьма эксцентричным молодым гением и с раннего детства выказывал живой интерес к странным историям и непонятным сновидениям. У него была привычка их рассказывать. Он называл себя «психически сверхчувствительным», но жители старого коммерческого городка считали его просто «чудаком». Он постепенно стал пропадать из поля зрения общества и был теперь известен только небольшой группе эстетов из других городов. Даже Клуб любителей искусства в Провиденсе, который пытался сохранить свой консерватизм, считал его почти безнадёжным.
Итак, как сообщала рукопись профессора, скульптор сразу попросил помочь ему идентифицировать иероглифы на барельефе. Он говорил в мечтательной, высокопарной манере, которая предполагала позёрство и не вызывала симпатии; и мой дядя ответил ему достаточно резко, потому что подозрительная свежесть артефакта показывала, что он не имеет никакого отношения к археологии. Возражение молодого Уилкокса, произведшее на моего дядю впечатление, носило фантастически поэтический характер. Он сказал: «Действительно, он совсем новый, поскольку я изготовил его вчера ночью во сне, когда мне снились странные города; а сны древнее мечтательного Тира, созерцательного Сфинкса или окружённого садами Вавилона».
Потом он начал свой хаотичный рассказ, который внезапно вызвал жгучий интерес моего дяди. Прошлой ночью случилось небольшое землетрясение, наиболее ощутимое в Новой Англии за последние годы; и это сильно затронуло воображение Уилкокса. У него был невероятный сон об огромных циклопических городах из каменных плит и взметнувшихся в небо монолитах, они источали зелёную илистую жидкость и были начинены скрытым ужасом. Иероглифы покрывали стены и столбы, и откуда-то снизу доносился голос, который голосом не был; но который он попытался передать почти непроизносимым сочетанием букв: «Ктулху фхтагн».
Эта