Исповедь. Блаженный АвгустинЧитать онлайн книгу.
мое заблуждение громко звало меня и увлекало наружу; под тяжестью гордости своей падал я вниз. «Ты не давал слуху моему радости и веселия», и не «ликовали кости мои», потому что «не были сокрушены»[227].
XVI
28. И какая польза для меня была в том, что лет двадцати от роду, когда мне в руки попало одно произведение Аристотеля под заглавием «Десять категорий»[228] (карфагенский ритор, мой учитель, и другие люди, считавшиеся учеными, раздуваясь от гордости, трещали о нем, и, слыша это название, я только и мечтал об этой книге, как о чем-то великом и божественном), я оказался единственным, прочитавшим и понявшим ее? Когда я беседовал по поводу этих категорий с людьми, которые говорили, что они с трудом их поняли и то лишь с помощью ученых наставников, объяснявших их не только словесно, но и с помощью многочисленных рисунков на песке, то оказалось, что они могут сказать мне о них только то, что я, при своем одиноком чтении, узнал у себя самого. По-моему, книга эта совершенно ясно толковала о субстанциях и их признаках: например, человек – это качество; сколько в нем футов роста – это количество; его отношение к другим: например, чей он брат; место, где он находится; время, когда родился; его положение: стоит или сидит; что имеет: обувь или вооружение; что делает или что терпит. Под эти девять категорий, для которых я привел примеры, и под самую категорию субстанции подойдет бесконечное число явлений.
29. Какая была мне от этого польза? А вред был. Считая, что вообще всё существующее охвачено этими десятью категориями, я пытался и Тебя, Господи, дивно простого и не подверженного перемене, рассматривать как субъект Твоего величия или красоты[229], как будто они были сопряжены с Тобой, как с субъектом, т. е. как с телом, тогда как Твое величие и Твоя красота это Ты сам. Тело же не является великим или прекрасным потому, что оно тело: меньшее или менее красивое, оно все равно остается телом.
Ложью были мои мысли и о Тебе, а не истиной: жалкий вымысел мой, не блаженная крепость Твоя. Ибо Ты повелел, и так и стало со мной: земля «начала рожать мне терния и волчцы»[230], и с трудом получал я хлеб свой.
30. И какая польза была для меня, что я, в то время негодный раб злых страстей, сам прочел и понял все книги, относившиеся к так называемым свободным искусствам[231], какие только мог прочесть? Я радовался, читая их, и не понимал, откуда в них то, что было истинного и определенного. Я стоял спиной к свету, а лицом к тому, что было освещено; и лицо мое, повернутое к освещенным предметам, освещено не было. Тебе известно, Господи, что я узнал, без больших затруднений и без людской помощи, в красноречии, диалектике, геометрии, музыке и арифметике; и быстрая сообразительность и острая проницательность – Твои дары, но не Тебе приносил я их в жертву. Они были мне не на пользу, а скорее на гибель, потому что я жадно стремился овладеть доброй долей имущества своего, но «не сохранил для Тебя сил своих», а ушел от Тебя прочь, в дальнюю страну, чтобы расточить все на блудные страсти[232]. Какая польза была мне от хорошего, если я не умел им хорошо
Пс. 50:10.
«Категории» Аристотеля образуют первую часть Organon (собрание трактатов по логике); подлинность их теперь оспаривается многими, но вопрос остается неразрешенным. Книгу эту обильно комментировали в первые века по Р.Х., особенно неоплатоники. Переведенная на латынь Марием Викторином, она стала в Средние века на Западе фундаментом для преподавания логики. Этот перевод, вероятно, и читал Бл. Августин. Аристотель перечисляет предикаты, которые могут быть приложены к субъекту: ουσια – качество; ποτον – какой величины; ποσον – какого качества; προσ τι – в каком отношении к тому-то; πυ – где; ποτε – когда; κεισυα – положение; εχειυ – состояние; παειυ – что делает; πασχεσυ – что переносит. Находясь под влиянием манихейской антропологии, Бл. Августин считал, что эти девять категорий приложимы и к Богу, как субъекту, отличному от атрибутов величия, красоты и т. д.
Различие между субстанцией и ее признаками неприложимо к Богу.
Быт. 3:18.
Какие это были книги? Прежде всего «Novem disciplinarum libri» Варрона (первая латинская энциклопедия свободных искусств), служившая источником для работ на те же темы в Касициаке, которые Бл. Августин начал вскоре после своего обращения, но не довел до конца. Книга Варрона утеряна, как и другие книги, которые читал Августин. Об объеме тогдашних знаний Бл. Августина можно судить только на основании его же сочинений. Он хорошо был знаком с астрономией и арифметикой. Знатоки первой – их называли «математиками» – включали в себя два класса: настоящих специалистов – астрономов и астрологов, составителей гороскопов. Бл. Августин много занимался книгами последних, но интересовался и настоящей астрономией. Знал он и принципы «арифметики» своего времени, т. е. теорию чисел и ряд числовых операций, которые можно рассматривать как преддверие алгебры. Руководством был тот же Варрон, его «De arithmetica, de principiis numerorum» – учение о числах в духе пифагорейской школы, придававшей числам мистическое значение (напр., 10, символ Вселенной: пифагорейская тетрада (четверица): 1 † 2 † 3 † 4). Читал он, вероятно, и «Introductio arithmetica» Никомаха из Геразы, пифагорейца и последователя Платона конца I в. по Р.Х., которого Апулей перевел по-латыни.
Как блудный сын из евангельской притчи (Лк. 15).