Исповедь. Блаженный АвгустинЧитать онлайн книгу.
а родить было невозможно[54], не выучи я, не за уроками, а в разговоре, тех слов, которыми я передавал слуху других то, что думал. Отсюда явствует, что для изучения языка гораздо важнее свободная любознательность, чем грозная необходимость[55]. Течению первой ставит плотину вторая – по законам Твоим, Господи, по законам Твоим, управляющим и учительской линейкой и искушениями праведников, – по законам, которыми властно определено литься спасительной горечи, призывающей нас обратно к Тебе от ядовитой сладости, заставившей отойти от Тебя.
XV
24. Услыши, Господи, молитву мою, да не ослабнет душа моя под началом Твоим, да не ослабну я, свидетельствуя пред Тобою о милосердии Твоем, исхитившем меня от всех злых путей моих; стань для меня сладостнее всех соблазнов[56], увлекавших меня; да возлюблю Тебя всеми силами, прильну к руке Твоей всем сердцем своим; избавь меня от всякого искушения до конца дней моих. Вот, Господи, Ты Царь мой и Бог мой, и да служит Тебе всё доброе, чему я выучился мальчиком, да служит Тебе и слово мое, и писание, и чтение, и счет. Когда я занимался суетной наукой, Ты взял меня под свое начало и отпустил мне грех моего увлечения этой суетой. Я ведь выучил и там много полезных слов, хотя им можно было научиться, занимаясь предметами и не суетными: вот верный путь, по которому должны бы идти дети.
XVI
25. Горе тебе, людской обычай, подхватывающий нас потоком своим! Кто воспротивится тебе? Когда же ты иссохнешь?[57] Доколе будешь уносить сынов Евы в огромное и страшное море, которое с трудом переплывают и взошедшие на корабль?[58] Разве не читал я, увлекаемый этим потоком, о Юпитере, и гремящем и прелюбодействующем? Это невозможно одновременно, но так написано, чтобы изобразить, как настоящее, прелюбодеяние, совершаемое под грохот мнимого грома – сводника[59].
Кто из этих учителей в плащах[60] трезвым ухом прислушивается к словам человека, созданного из того же праха и воскликнувшего: «Это выдумки Гомера: человеческие свойства он перенес на богов, – я предпочел бы, чтобы божественные – на нас»?[61] Правильнее, однако, сказать, что выдумки – выдумками; но когда преступным людям приписывают божественное достоинство[62], то преступления перестают считаться преступлениями, и совершающий их кажется подражателем не потерянных людей, а самих богов – небожителей.
26. И однако в тебя, адский поток, бросают сынов человеческих, чтобы они учили это, притом еще за плату! Какое великое дело делается, делается публично, на форуме пред лицом законов, назначающих сверх платы от учеников еще плату от города![63] Ты ударяешься волнами о свои скалы и звенишь: «Тут учатся словам, тут приобретают красноречие, совершенно необходимое, чтобы убеждать и развивать свои мысли». Мы действительно не узнали бы таких слов, как: «золотой дождь», «лоно», «обман», «небесный храм» и прочих слов, там написанных, если бы Теренций не вывел
А. Сизоо предложил читать вм. id quod non essent («что было невозможно») – ea nata non essent («что не было бы рожденным») – конъектура убедительная, потому что Бл. Августин пользуется здесь метафорой зачатия и рождения (Mnemosyne, 1947, р. 141–142).
Педагогические советы Бл. Августина замечательны наблюдательностью и пониманием детской и юношеской психологии. Из диалогов, которые представляют Бл. Августина в беседе с его учениками («Об учителе»), видно, что он стремился пробудить в них «свободную любознательность».
«Любовь к временному можно изгнать, только почувствовав сладость вечного» (Бл. Августин. «О музыке», 6, 16, 52).
Страстность этого негодования понятна. Языческое образование, крепко утвердившееся в школе, оставляло неизгладимый след и в мыслях, и в воображении, и в сердце христианского юношества.
В подлиннике lignum: «бревно» – метонимическое обозначение корабля; «море» – обычная метафора, обозначающая жизнь, «житейское море»; корабль, на котором переплывают это море, означает Церковь и Крест Христов. Лучший комментарий к этому месту Бл. Августин дает в Толк. на Иоанна, 2, 4: «Почему Он был распят? потому что для тебя необходимо это дерево (lignum) Его уничижения. В своей гордости ты страшился Его, и тебя далеко унесло от родной земли. Волнами мирскими смыло дорогу туда; только на этом корабле (lignum) сможешь вернуться ты домой. Он сам стал дорогой, но она лежит через море, пройти сам пешком по морю ты не можешь, тебя перенесет корабль, перенесет „Дерево“ (Крест); верь в Распятие и ты сможешь вернуться».
Бл. Августин намекает на какой-то современный ему фарс.
Paenula – толстый темного цвета грубый плащ, по-видимому, обычная одежда школьного учителя (фреска из Помпеи, надгробие из музея в Трире).
Слова Цицерона («Тускуланские беседы», I, 26, 65).
Бл. Августин неоднократно с одобрением отзывается об Евгемере: «Всех этих богов он описал не в болтливых сказках, но с исторической точностью удостоверил, что они были смертными людьми» («О граде Божием», 6, 17).
Под «адским потоком» Бл. Августин разумеет обычный курс классического образования. Слова «публично, на форуме» заставляют думать, что форум был обычным местом для школы (см.: Лив. 3, 44); «пред лицом законов» – копию законов вывешивали на форуме. Город, приглашавший учителя, платил ему «зарплату», определенную императорским указом; сверх нее учитель получал гонорар от учеников.