Эпидемия безбрачия среди русских крестьянок. Спасовки в XVIII–XIX веках. Джон БушнеллЧитать онлайн книгу.
жаловались Солотчинские крепостные в челобитных архимандриту, камнем преткновения в приобретении невесты66. В то время как до 1696 г. выводное Солотчинские крепостные платили сравнительно скромное – 25 копеек. В ноябре 1696 г. монастырь попытался поднять ставку, по крайней мере в одном из владений, до 3 рублей. Крепостные воспротивились, и ставка была понижена до 2 рублей или же «по рассмотрению» старца, отвечавшего за деревню. Когда в 1708 г. девушка вышла замуж в другую деревню, монастырь взыскал всего лишь 1 рубль выводного67. То есть монастырь в 1696 г. сделал попытку собирать за вывод столько же, сколько крестьяне брали за своих дочерей. Как и Шереметев, монахи в результате пошли на попятную.
Необходимо признать, что дворяне XVII в. позволяли крепостным женщинам уходить в замужество потому, что им была ясна двусторонняя природа движения невест: их девки покидают имение, но их мужики приводят к ним своих невест, и так будет продолжаться при условии, что соседские помещики следуют тому же обычаю. Крестьяне сами понимали, что брак предполагает многосторонний обмен дочерьми, как солотчинские крепостные толковали это в челобитных архимандриту. 12 из 18 отцов, просивших его содействия в приобретении жен для сыновей в свадебный сезон с сентября 1693 по февраль 1694 г., напомнили ему, что они отдали своих дочерей по его указу и ожидали, соответственно, компенсации такого же рода. Типичной была челобитная Васьки Климентева от 1694 г. В октябре мне приказали выдать дочь за сына Леонтия Подшивалова, мой сын Тимошка достиг совершеннолетия, моя жена немощна, у Захара Афанасева есть дочь брачного возраста, пожалуйста, прикажи ему выдать ее, чтобы мой дом не погиб, писал он68. То, что в представлении крестьян могло быть обменом между дворами в одном и том же имении, дворяне XVII в. понимали, по всей видимости, как обмен среди многих имений.
В течение XVIII столетия дворяне вводили в управление поместьями все больше детально прописанных правил. Существует некий историографический консенсус, что, мол, с начала этого века помещики насильно вмешивались в браки своих крепостных и, в частности, запрещали крепостным крестьянкам выходить замуж на сторону, а также принуждали всех своих крепостных жениться, причем в раннем возрасте69. Материалы по первой половине XVIII в. показывают, однако, что в отношении браков крепостных большинство дворян сохраняли нейтралитет. Дошедшие до нас инструкции о вотчинном управлении – явно случайная выборка из общего числа – составлены в основном знатными вельможами того времени и, вероятно, отражают образ мышления этого класса. До 1750 г. они уделяли мало внимания бракам крепостных. Сохранилось немного источников со сведениями о более мелких вотчинниках, составлявших значительное большинство дворянства. По всей вероятности, мало кто из них давал себе труд разрабатывать свод правил управления, но представление об их подходе к делу можно получить из других источников.
Действительно,
Полное исследование брака среди солотчинских крепостных в 1690-х гг. можно найти в работе:
РГАДА. Ф. 1202 (Солотчинский монастырь). Оп. 1. Д. 499, 502.
РГАДА. Ф. 1202. Оп. 1. Д. 324. Л. 29. Остальные челобитные см.: Там же: Л. 4, 5, 8, 13, 14, 18, 19, 25, 26, 27, 28. Я разбираю обычай, бывший в ходу у крестьян в солотчинских поместьях и требовавший, чтобы архимандрит приказал им выдать дочь замуж:
Достаточно привести мнения только самых серьезных историков: