Ричард Длинные Руки – эрцпринц. Гай Юлий ОрловскийЧитать онлайн книгу.
крикнул я. – Быстро!
Еще три шара с тяжелым грохотом ударились в камни, я слышал, как недовольно вздрагивает крепостная стена. Последний шар угодил в башню, не причинив ей вреда, покатился по земле, оставляя клочья горелой пакли.
– Гасить! – прокричал я. – Гасить быстро!.. Сейчас все прекратится!..
Катапульты обычно рассыпаются после трех-четырех выстрелов, потому после первых же двух им меняют ремни, а это долго, а после десяти вообще ломается все, даже станины.
Требушеты хоть и забрасывают камни дальше катапульт, но у них скорострельность не больше пяти камней в сутки, а самое главное – практически все эти камни лишь устрашают горожан, но не в состоянии ни пробить городские стены, ни сокрушить башни.
А для того чтобы убить пару зазевавшихся горожан, использовать требушеты, катапульты и баллисты слишком накладно. Насколько помню, из таких чаще бросали в осажденные города трупы павших коров или бочки с нечистотами в надежде вызвать заразные болезни.
Я услышал шаркающие шаги, словно человек несет тяжкую ношу. Уже по этому узнал епископа Геллерия, а он, приблизившись, сказал с тяжелым вздохом:
– И снова льется кровь… Хорошо, хоть светлое солнце не видит этот ужас. Иначе бы и оно содрогнулось…
Я возразил:
– Наоборот, святой отец! Многое, что ночью кажется ужасным, день делает просто смешным.
– Ночь придает блеск звездам и женщинам, – произнес он тягуче, – но ужасы войны оттеняет мрачными красками. Какое счастье, что солнце всходит утром, а не ночью!
– Это да, – согласился я. – Все имеет свой закат. Только ночь заканчивается рассветом.
Он вздохнул, сказал как бы про себя:
– Говорят, самые мудрые решения приходят ночью?
– Не искушайте, – предостерег я. – Мне сейчас такая хрень в голову лезет… Осталось только поверить, что это и есть мудрые, и нам вообще ангелы скажут «аллилуйя». Или не ангелы…
– Безумными, – сказал он строго, – могут быть приключения, но герой должен быть разумным! И правитель.
Я покачал головой и возразил горько:
– Бывает, ночью просыпаюсь, начинаю думать, как решить все проблемы, и говорю себе с надеждой: «Нужно сказать об этом принцу, он придумает!» А потом просыпаюсь и вспоминаю, что я и есть тот самый принц.
– Увы, ваше высочество, – сказал он, – чем ближе к вершине, тем меньше у вас спутников. И все чаще решать надо самому, даже посоветоваться не с кем… не так ли?
Мне почудился подтекст, но я все так же смотрел на далекий лагерь, откуда время от времени в нашу сторону летит обернутый в горящую мешковину камень, и ответил, не меняя тона:
– Вы правы, ваше преосвященство, вы правы…
Он чуть нахмурился, будто ждал вежливых возражений типа: ну что вы, ваше преосвященство, я всегда советуюсь с церковью и без ее одобрения даже в отхожее место не войду.
– Я еще похожу среди воинов, – сказал он, – укреплю их дух.
– А