Золотая Чаша. Джон СтейнбекЧитать онлайн книгу.
урок. Покайтесь! Или гнев Его сокрушит вас.
Он бешено размахивал руками и обличал бедных одиноких мертвецов, горящих в вечных муках, потому лишь, что уступали простым и милым человеческим слабостям. А потом отослал своих запуганных матросов.
– И не так это все! – гневно сказал Генри старый моряк. – Не верь ты его полоумным речам. Тот, Кто сотворил ураган, будь он Бог или дьявол, сотворил его, чтобы порадоваться ему. Разве Тот, Кто может вот так повелевать ветрами, станет морочить себе голову из-за какой-то скорлупки в необъятном океане? Уж я бы не стал, будь я Бог или дьявол.
Тим, боцман, подходя к ним, услышал последние слова старика и предостерегающе положил руку на плечо Генри.
– Верно-то верно, – сказал он, – да только поберегись, как бы до него не дошло, что ты говоришь такое или даже слушаешь, не то он тебе покажет линьком мощь Божью. С ним и с его Богом лучше не связываться, да еще мальчишке, который отскребает котлы в камбузе.
Пассат никогда не стихает. Когда Генри, кончив оттирать котлы и убирать очистки, разговаривал с матросами, взбирался по вантам, узнавал названия и назначение корабельных снастей, матросы видели перед собой тихого вежливого паренька, который глядел на них так, будто каждое их слово было великим подарком, а сами они щедрые сердцем мудрецы. И они учили его всему, чему могли: парнишка-то просто рожден для моря. Выучил он и длинный и короткий напевы, под которые тянут снасти – один быстрый, отрывистый, а другой протяжный, плавный. Он пел с ними песни о смерти, и бунтах, и крови в море. С его губ срывалась теперь особая, чистая матросская ругань: грязные, гнусные, кощунственные выражения обретали непорочную белизну, ибо в его устах они лишались всякого смысла.
По ночам он лежал тихо-тихо, слушая, как матросы толкуют о чудесах, которые видели или придумали сами, – о морских змеях длиной с милю, что обвивают корабли, сокрушают их в своих кольцах и проглатывают; о гигантских черепахах, на чьих спинах растут деревья, текут ручьи, стоят целые деревни, ведь ныряют они раз в полтысячи лет. Под качающимися фонарями они рассказывали, что финны могут высвистать бурю, чтобы отомстить; что в море есть крысы, которые подплывают к кораблю и грызут днище, пока он не утонет. С дрожью они вспоминали, что тот, кто увидит ужасного, вымазанного в слизи кракена, уже никогда не доберется до берега, ибо будет вовеки проклят. Говорили они про бьющие вверх водяные струи, про мычащих коров, которые обитают в море и кормят своих телят молоком, как коровы на суше, и про призрачные корабли, вечно скитающиеся по океанам в поисках исчезнувшего порта, – паруса на них ставят и убирают выбеленные ветром и солнцем скелеты. А Генри в полутьме, затаив дух, ловил их слова со всем неистовством своей жажды.
Как-то ночью Тим потянулся и сказал:
– Про ваших больших змеев я ничего не знаю, не видел я и кракена, Господи избави! Но хотите послушать, так и мне есть о чем рассказать.
Я тогда еще мальчишкой был, как этот вот, и плавал на вольном корабле, который рыскал по океану и добывал,