Раневская, что вы себе позволяете?!. Збигнев ВойцеховскийЧитать онлайн книгу.
заглавием этой второй главы книги. Чтобы понять весь смысл этих слов, нужно точно представлять, что такое стиль баттерфляй. Это спортивный вид плавания, один из самых быстрых, эффективных и в придачу зрелищных. Но одновременно он требует колоссального расхода сил, бесконечных тренировок и необходимости всегда быть в форме.
И вот теперь, если вы раньше ничего не знали про баттерфляй (что и не обязаны), вы уже чувствуете, каким смыслом наполняются слова Фаины Раневской.
Но это еще не все. Стиль баттерфляй – это такое плавание, когда человек ныряет, плывет под водой, выныривает, хватает воздух во все легкие, опять ныряет…
Вот теперь, согласитесь, фраза Фаины Георгиевны зазвучала во всей своей серьезности…
Что было для нее глотком воздуха? Безусловно, театр.
Но в этой главе мне бы хотелось поговорить о том, что было там, где приходилось сдерживать дыхание. Ведь наверняка те из вас, кто осведомлен хоть немного о жизни в СССР с первых его лет, невольно уже задавали себе вопрос: как же она выжила?
Действительно, с учетом того, что я написал в первой главе о прямоте, открытости, безбоязненности Фаины Раневской, с учетом вот этой фразы о своей жизни – как же она не попала в руки НКВД – Ежова, Берии? Как не коснулись ее заморозки после оттепели Хрущева? Как ее не упрятали подальше в психиатрическую лечебницу при Брежневе?
И ведь дело вовсе не в том, что она что-то такое там говорила против советской власти, выражаясь протокольным языком, «очерняла советскую действительность». Дело в том, что с таким характером – вздорным, резким, непримиримым – Раневская, конечно же, имела мешок и небольшую торбочку врагов. Она понимала это: бездарности, которых хватало во все времена в советских театрах, и особенно в пору Сталина, ее ненавидели люто. Раневская вспоминала: «В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части».
Обратите внимание на такое необычное перечисление окружения по способностям: талантливые, бездарные, шавки. Первые два – понятно, естественно. А шавки? Это какие? Так вот, шавки – это чаще всего «засланцы». Люди НКВД-КГБ, специально приставленные к театру под видом то ли работников сцены, то ли обслуживающего персонала, а то и актеров.
И здесь буквально один донос мог стать одновременно и приговором. Писали ли доносы на Раневскую, смачно вплетая туда ее фразы и фразочки? Писали, это несомненно.
Да и сама Фаина Георгиевна не единожды при всех вела себя так, что могло быть истолковано бдительными органами как «антисоветская пропаганда».
Пятидесятые годы. В магазинах – очереди и пустые полки. Раневскую и еще семейную чету артистов приглашают в высокопоставленный дом какого-то крупного партийного работника. Раневская вспоминала:
«…А на столе изобилие, как при коммунизме. Закусываем мы в полное удовольствие, налегли на семгу и осетрину, и тут хозяйка останавливает нас:
– А не пришло ли время дорогим артистам показать свое мастерство? Фаина Георгиевна, может, вы нам