Горный стрелок. Сергей СамаровЧитать онлайн книгу.
его прыжок оказался прыжком в пропасть. Причем сразу за человеком полетела с обрыва и машина. Но человеку повезло больше. Он зацепился за камень «разгрузкой». Она выдержала рывок, но затрещали, отрываясь, «липучки», на которые застегивалась «разгрузка». Омоновец висел над пропастью, боясь сильно вздохнуть, и руками вцепился в «разгрузку», чтобы она не распахнулась и не слетела с плеч. Автомат он удержать не сумел, и оружие полетело с обрыва, догоняя грузовик. Омоновец потерял счет времени и не понимал, сколько он так провисел. Однажды в сторону перевала по дороге проехала машина. Он закричал, но негромко, потому что боялся вздохнуть полной грудью. «Разгрузка» зацепилась непрочно, и казалось, что камень, удерживающий человека, готов вырваться из скалы. Но потом по дороге прошла группа мужчин из ближайшего села. Они громко разговаривали, и омоновец снова стал кричать, понимая, что это для него единственное спасение. Теперь его услышали, спустили прочную веревку с петлей, и он с большим трудом, сильно осторожничая, набросил петлю себе на тело. Пальцы не слушались, их свело от напряжения не столько физического, сколько нервного. Так его и вытащили. Но и несколько часов спустя, во время допроса, омоновец все еще держался за «разгрузку», словно боялся, что она слетит с него.
Впрочем, Бзоу Гозаровичу показалось, что омоновец боялся чего-то другого, и хотел узнать бы, чего именно. Однако сразу что-то вразумительное сказать допрашиваемый не мог. Он все еще с трудом верил, что спасся. Когда человек в таком состоянии, из него трудно бывает что-то вразумительное вытянуть. Кто-то из подобной передряги выходит поседевшим, кто-то замкнувшимся в себе. Но реакция обязательно бывает. Нужно время, чтобы она сошла на нет.
Спасители омоновца были здесь же и рассказывали то же самое. Но, естественно, только то, в чем принимали участие. Внизу, в пропасти, уже догорела машина, и теперь только чернел ее остов. Дыма уже не было, но запах гари сохранился. Однако, как сказали местные жители, попасть в ущелье, чтобы осмотреть место падения грузовика, можно было только перейдя границу с Россией и за тридцать километров от места трагедии с территории Карачаево-Черкесии углубившись в узкую и продолжительную долину, из которой предстоит еще дважды сворачивать в разветвленные ущелья, чтобы попасть к нужному месту. С другой, с абхазской, стороны прохода в ущелье не было, и спуститься на дно можно было только на парашюте. Но как потом выбираться, никто не знал. Тем не менее осмотр машины провести следовало, и сделать это требовалось срочно и без согласования с российскими властями, потому что согласование может быть долгим. Хотя бы тела двух других омоновцев или то, что от тел осталось, следовало бы вытащить для проведения экспертизы, которая единственно и может подтвердить правдивость спасенного. В противном случае полагаться придется только на его слова, а они вызывали сомнение. Особенно в первой части. Непонятно было, что за поездка такая на служебной машине по личным делам, непонятно было, почему при такой поездке омоновцы оказываются