Зримая тьма. Уильям ГолдингЧитать онлайн книгу.
рядом с комнатой мистера Педигри, можно было разглядеть за стеной синие платьица и по-летнему белые носочки девочек. В одном месте те девочки, которые были попроказливее и посексуальнее других (что считалось одним и тем же), могли, приподнявшись на цыпочки, глядеть сквозь шипы. Со стороны мальчиков росло дерево, и, если залезть на него, юные создания могли смотреть друг дружке в лицо поверх проулка.
Двое ребят, особенно озлобленные высокомерием Мэтти – главным образом из-за собственной крайней низости, – с гениальной точностью и простотой решили сыграть на всех его слабостях сразу.
– Слышь, мы болтали с девчонками!
Чуть позже:
– Они говорили о тебе.
Еще позже:
– Энджи прямо втюрилась в тебя, Мэтти, она без конца спрашивает о тебе.
Потом:
– Энджи говорит, что прогулялась бы с тобой по лесу!
Мэтти заковылял от них прочь.
На следующий день ему принесли записку, напечатанную на машинке, в соответствии со смутными понятиями о взрослом мире, и подписанную от руки. Мэтти изучил листок грубой бумаги, вырванный из тетради, такой же, как та, что он держал в руке. Изо рта у него посыпались шары для гольфа:
– Почему она ее напечатала? Нет, не верю! Вы меня разыгрываете.
– Ну смотри же, вот ее имя – Энджи. Наверно, думала, что ты не поверишь, если не подпишет.
Взрыв хохота.
Если бы Мэтти знал хоть что-нибудь о девочках школьного возраста, он бы догадался, что девочка никогда не прислала бы записку на такой бумаге. В этом состоит одно из ранних проявлений половых различий. Парень, если его вовремя не остановить, может написать заявление о приеме на работу на обороте старого конверта. Но если за перо и лист бумаги берется девушка, в итоге обязательно выходит нечто умопомрачительное: яркое, надушенное и разукрашенное цветочками. Тем не менее Мэтти поверил записке на клочке, вырванном из ученической тетради.
– Мэтти, она сейчас там! Она хочет, чтобы ты ей показал кое-что…
Из-под насупленных бровей Мэтти переводил взгляд с одного на другого. Неповрежденная сторона его лица покраснела. Он молчал.
– Честно-честно, Мэтти!
Мальчишки наседали. Мэтти был выше их, но сутулился. С трудом он выдавил из себя:
– Чего она хочет?
Три головы приблизились к нему почти вплотную. Почти сразу же кровь отхлынула от его лица, и на бледном фоне еще заметнее проступили юношеские прыщи. Он выдохнул:
– Не говорила она этого!
– Ну честное слово!
Он переводил взгляд с одного на другого, разинув рот. Так человек, плывущий в открытом океане, поднимает над водой голову в стремлении увидеть землю.
В этом взгляде был свет надежды, боровшейся с природным пессимизмом.
– Честное слово?
– Честное слово!
– Крестом клянешься?
Снова взрыв хохота.
– Вот те крест!
И