Мутабор. Ильдар АбузяровЧитать онлайн книгу.
всеобщего катаклизма. Например, всемирного экономического кризиса и обесценивания всего и вся, кроме марок. В общем, марка, по мнению сторонников Гураба-ходжи, является предзнаменованием судного дня. Если, конечно, мировой экономический форум в Давосе не предпримет экстренных мер по спасению ситуации.
Но с другой стороны, марка является спасательным кругом в период полного хаоса и раздрая. Например, когда грянула Вторая мировая война, предприимчивые люди вложили все сбережения именно в марки. Так что настоятельно советую вам, – почти шепотом на ухо сказал филателист, – покупайте марки. Сами видите, времена сейчас настали неспокойные.
– Вы хотите сказать, что в Кашеваре могут возникнуть катаклизмы. Это как-то связано с грядущими выборами?
– Еще какие катаклизмы. Недаром город полнится слухами о покойном Буль-Буль Вали. А с марками вы всегда сможете спастись, отправив письмо с криком о помощи в ООН или другую международную гуманитарную организацию.
– Да ну?! – улыбнулся Омар.
5
– Кстати, меня зовут Фахад, и я могу вам рассказать не одну историю о Кашеваре. Хотите мою любимую про достопочтимого Ревеса Максута-пашу, известного еще как Александрийский Марко Поло, и его возлюбленную Жарият?
– Пожалуй. – Омар уже решил для себя, что в этом благословенном городе никогда нельзя отказываться от поучительных историй.
– Итак, – начал рассказ Фахад, – Ревес Максутпаша очень любил путешествовать с важными государственными заданиями и писать письма своей возлюбленной Жарият из дальних стран. Сначала его письма были полны нежного преклонения и трепетного обожания. Вязь письма, словно скрученная на бандеролях лента, связывала сердца двух друзей на расстоянии.
Эти легкие весточки и увесистые посылки приходили из далекого заснеженного Чувашистана. Из знойного, полного ручейков голубого пота Судана. С берегов Нила, вода в который стекается по желобкам с крутого лба Эфиопских гор. И даже с географического перевертыша Нила – Идели, глубокое русло которого набирается из порогов перевертыша африканских гор. А говоря иначе, поднимается с подземных вершин ледников. Впрочем, не будем отвлекаться, ибо всех мест, в которых бывал Максут-паша, не перечислить и за год. Скажем лишь, что к письмам Максут-паша, как и положено, всегда приклеивал марочку с видов мест, откуда он писал.
И, конечно же, огнепылкая Жарият отвечала любезностью на любезность. Ее послания очаровывали достопочтимого пашу, оплетали вязью шерсти и письма. Они согревали его в минуты раздумий в долгие северные ночи, которые, как известно, в некоторых заполярных странах растягиваются на месяцы.
Ответные письма паши были полны грусти от разлуки и жажды скорой встречи. Буквы клонились то вправо, то влево, как парус корабля, они то съеживались под тяжестью снега и дождя, то вытягивались, карабкаясь в гору, как сам скиталец. А в конце страницы буквы нередко скатывались горстью ячменных зерен в плошку – так оголодал Ревес-паша по теплу и заботе. Так много хотел