Иоанн Павел II: Поляк на Святом престоле. Вадим ВолобуевЧитать онлайн книгу.
человека выбора: либо ты за, либо против. Нейтралитет был непозволителен. И Войтыла такой выбор сделал. О его политической ориентации говорит, например, тот факт, что он не присоединился к ксендзам-патриотам (Сапега, как и весь епископат, терпеть их не мог) и не читал прессу ПАКСа, поскольку она была запрещена Пием XII. Неприязнь к организации Пясецкого не помешала ему, однако, внимательно следить за полемикой своего бывшего ректора Казимира Клусака с марксистами по поводу натурфилософии190. Клусак хоть и вступил в ПАКС, но вызывал у Кароля восхищение умением объединять богословие и естественные науки. Именно опыт Клусака спустя годы вдохновит Войтылу организовать симпозиумы физиков в краковской курии и в летней резиденции пап Кастель-Гандольфо.
Один из деревенских прихожан, навестив как-то Войтылу в Кракове, заметил на его полке труды Маркса, Ленина и Сталина.
– Вы что же, поменяли идеологию?
– Если хочешь понять врага, нужно знать, о чем он думает и что пишет191.
Врага! Коммунисты не были для Войтылы инакомыслящими, он видел в них врагов. Опосредованно его отношение к линии властей проявилось в статье о Театре рапсодов, опубликованной под псевдонимом на страницах «Тыгодника повшехного» в ноябре 1952 года. Этот текст, с похвалой отзывавшийся о деятельности театра, удостоился отповеди аж от «Трыбуны люду» – главного партийного органа прессы, аналогичного советской «Правде»192.
Чувствовал ли Войтыла в те годы давление властей? Конечно. Например, в бытность викарием под городком Бохня он столкнулся с отказом официальных органов разрешить создание местной ячейки Товарищества девушек-католичек (вместо него Войтыла с коллегами организовали «Живой розарий»); во время церемонии закладки нового здания Театра рапсодов в Кракове он вынужден был прочесть молитву не вслух, а про себя, так как власти запрещали демонстрировать религиозные чувства на подобных мероприятиях. Краковские студенты, с которыми он ходил по горам и сплавлялся по рекам, звали его «дядя», ибо священник в сопровождении группы молодежи вызывал в те годы подозрение (Войтыла даже нередко подписывался так в своих письмах тому или иному прихожанину)193. После разгона старой редакции «Тыгодника повшехного» он анонимно пересылал в конвертах деньги оставшимся без работы товарищам194.
Опасность ходила рядом. Трое его знакомых ксендзов оказались в тюрьме, когда органы внутренних дел ополчились на краковскую курию, да и о самом Войтыле в августе 1949 года было сказано, что он «негативно относится к нынешней действительности», ибо не принадлежит ни к каким официальным организациям, не сотрудничает с местными органами власти и не поднимает в беседах политические темы195.
Эти формулировки содержались в отчете старосты из Бохни – городка в сорока километрах к юго-востоку от Кракова, в окрестностях