«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая. Сергей Николаевич КочеровЧитать онлайн книгу.
вновь и вновь. А их дети и внуки будут вспоминать этот день как самый страшный из своих снов.
Воины спросили вождя, почему он так назвал Харальда ярла. И Харальд Сын Конунга им ответил:
– Я думаю, что тот, кто уходит в викинг, и должен зваться викинг88.
Так появилось это слово, которое принесло одним – славу, другим – позор, но никому – сонную жизнь и забвенье людей.
«Да уж, таких не скоро забудешь! Когда они шли по Ютланду, стон стоял по всей земле. Что ж тогда они вытворяли в чужих краях?! Я много повидал их, угощая в своей усадьбе, ибо только так мог сохранить свою жизнь. Алчные, свирепые, хвастливые, не знающие удержу в еде и питье, падкие до женщин, они умеют лишь биться, как звери, и плавать на своих драконьих судах. Так почему же поют песни и сказывают саги о них, а не о нас, кто не уходил в походы за чужим добром, а сделал эту скудную землю пригодной для жизни?!».
XL
По дороге домой ветер часто менялся, и ладьи не могли держаться курса, каким они прибыли в Страну Англов. Небо до самого окоема обложили темные, дождливые облака, так что Харальд Сын Конунга и его люди не знали, куда они плывут. Когда солнце выглянуло вновь, кормчие по сторонам света поняли, что они отклонились к югу. Налетел быстрый летний шторм, и Хастинг, сын Гранмара, призвал их укоротить парус, чтобы ветер не сорвал его. Понемногу бурное дыхание моря успокоилось, и течение понесло корабли на восток. Так они блуждали, по воле ветра и волн, пока не увидели низкие берега и отмели Страны Фризов.
Северяне высадились на песчаный берег, и провели там несколько дней. Пока одни латали потрепанные ветром снасти и смолили разъеденные морской солью днища, другие наведывались в ближайшие селения и возвращались оттуда не с пустыми руками. Меж тем Харальд Сын Конунга, до того ровный и спокойный, сделался вспыльчив и нетерпелив. Он был всем недоволен и бранил людей без их вины. Однажды, когда княжич был не в духе, Харальд, сын Хельги, спросил его:
– Что тебя гневит, славный вождь? Или ты не рад нашему улову за морем?
Сын конунга метнул в него грозный взгляд из-под кустистых бровей, но лицо ярла было таким дружески открытым, что вождь вздохнул и тихо произнес:
– Много добра принесли наши сети, но нейдут из моей головы слова отца. Помнишь, как он тогда сказал, что прошло его время, если дети живут без его советов. Вот и я отплыл за море, скрыв от него, как далеко ухожу от родных земель. А теперь он приходит ко мне по ночам: бледный, как месяц, и смотрит с укором. Только бы с ним не случилось беды, а уж я более из отцовой воли не выйду!
XLI
После того, как северяне починили ладьи и пополнили запасы, Харальд Сын Конунга велел всем идти к Селунду под парусом и на веслах. Близ острова Хлесей дорогу им заступил большой боевой корабль, на каком плавают вожди дружин. Первым, кого Харальд Сын Конунга увидел на том корабле, был кряжистый, полнокровный, улыбчивый человек, призывно махавший ему рукой. В нем он узнал своего сводного брата Рандвера,
Между словами, обозначавшими боевой морской поход (