«Я гибну, но мой смех еще не стих», или Сага об Анле Безумном. Книга первая. Сергей Николаевич КочеровЧитать онлайн книгу.
и Гудрид хорошо поладили между собой. Гудрид споро взялась за женскую работу, да и Торбьёрн вложил всю силу в труды, один таская бревна на своих широких плечах или запрягая быков, когда пришло время пахоты. Он и не вспоминал о былых бесчинствах и только во время игр выходил против любого, а когда желающих не было, побеждал и двоих, и троих. Люди говорили, что нипочем бы не поверили, что женщина может исправить этакого «медведя», но Гудрид это удалось. Не прошло и года, как у Торбьёрна родился сын, который был им назван в память об отце. Играя с ребенком, Гудрид проявила себя великой забавницей, смешно подражая голосам и повадкам зверей и птиц. И зимними вечерами прохожий, слыша звучащий из их дома радостный визг Хельги и басовитый хохот Торбьёрна, улыбался себе в усы, и словно теплее делалось ему в пути.
IV
На второй год после рождения Хельги, сына Торбьёрна Бойца, в один из дождливых дней в конце лета, к Самсей тайно подошел корабль. На нем были Эйнар Ревун, отец Гудрид, Гицур Окунь, отец Эльвира, сам Эльвир Трус, а с ними еще две дюжины человек при оружии. Один из местных зложелателей Торбьёрна в сумерках скрытно провел их к его дому. Нежданные гости перелезли через ограду, заперли в сарае работников, окружили дом и приготовились к нападению. Во главе этих людей был Эйнар Ревун, и его голос звучал в ночи, как раскаты грома.
Торбьёрн стойко защищался, поражая врагов стрелами, копьем и мечом, и Гудрид помогала ему, не забывая оберегать маленького Хельги. Нападавшие потеряли трех человек убитыми, и некоторые из них были ранены. Тогда враги Торбьёрна поняли, что им не будет удачи в долгой осаде. Закрывая себя щитами, они поднесли к дому сено и хворост и подожгли их. Было ветрено, но промозгло, и огонь занялся не сразу. Только после долгих усилий, стоивших этим людям еще одной смерти и нескольких ран, языки пламени начали облизывать стены.
После этого Эйнар крикнул, чтобы из дома вышли женщины и рабы, какие там есть. Так как спасения ждать было неоткуда, Торбьёрн велел жене уходить, оставив его в доме. Но Гудрид стала умолять мужа, чтобы он позволил надеть на себя женскую накидку, а голову повязать платком. Она сказала Торбьёрну:
– В этой одежде ты выйдешь вместе с нами и сумеешь бежать в темноте. А потом отобьешь меня и Хельги, если удача будет на твоей стороне.
Торбьёрн подумал над словами жены и так ответил ей:
– Даже если накидка придется впору, мой рост и ширина плеч не введут их в обман. Не хочу, чтобы люди говорили, будто Торбьёрн, сын Хельги, жил, как муж, но умер, как женщина. Лучше я тайно взойду на крышу и при вашем уходе спрыгну возле задней стены. А уж если я вырвусь, никто из них не доживет до утра.
Сказано – сделано. Только Гудрид с рабынями вышла из дома, как враги обступили их, думая найти между ними Торбьёрна. Он же появился там, где его не ждали. Заднюю стену дома караулил Эльвир Трус, с которым были еще трое. Эльвир первым увидел Торбьёрна и подбежал к нему. Сын Хельги взмахнул мечом и рассек ему живот так, что требуха стала вываливаться наружу. Три человека бросились