Дневники Чарльза Одиннела. Сериал. Александр МакушенкоЧитать онлайн книгу.
провода мне тоже не очень то хотелось. Мне и так предстоял текущий плановый ремонт основных соединений, которые вечно язвили мне в ответ, когда я пытался настроить компьютер по продуктивней. И теперь обдолбанная мышь мне просто не мешала. Так что я дал ей очередную галету и отправил пастись по лагерю. Она же в свою очередь шмыгнула в лес и стала шуршать в прилегающих кустах.
«Когда ни будь ее съедят, если она будет так громко шуметь», подумал я и стал готовиться ко сну. Ремонт отложен за завтра, экран основного компьютера снова почернел и вообще питание уже было полностью истощено, как и все мыслимые батареи в штате.
С такими мыслями я моментально уснул, чуть только моя голова коснулась подушки.
Шторма, ветра, холод. Все это снится любому, как ему думается, в самую тяжелую пору его жизни, но мне обычно нравились такие сны. В них было что то магическое и в то же время непристойно страстное и притягательное, несмотря на свою мрачность и невозмутимость атмосферы, которая была полностью равнодушна к тебе и в то же время ласкала те нити твоих страхов, о которых ты и не думал, что их вообще можно было бы ощущать при своей жизни в материальном мире.
Проснулся я от немыслимого озноба. Полог палатки был открыт и извивался на ветру. Стало быть, шторм мне не только приснился, но и назревал на самом деле. Захлопнул полок палатки и закрутив го как можно надежней я отправился дальше спать. Но сон ко мне не шел, как бы я не старался. Легкое чувство жара не давало мне думать о том, что там происходит в лагере, хотя неоднократно раздавались хрипы и писки машинного происхождения. Раньше я их не слышал… Но вставать среди ночи из за такой мелочи, как аварийный сигнал бура? Да ну его…
Утром я проснулся от запаха галет. Эта самая мышь, которая и была песчанкой, стояла у меня на груди и шевелила усами прямо напротив самого моего носа, пытливо приглядываясь к моих глазам. Увидев, что я проснулся, она соскочила с моей груди закрутилась возле меня. На вид, у нее было даже слишком хорошее настроение. Но какое? Уфф… голова болит. Спрошу чуть позже.
Налив себе ледяной напиток из походного графина – непроливайки, я вежливо поинтересовался, где она пробыла всю ночь. Но она просто юркнула в сторону и все.
Флис стоял где то у края лагеря, и надо было признать, что мне нравился пряной аромат его шкуры, но этот был уже уж слишком чувствительный. И заметней, чем раньше. Странная простуда, да? Ну, хоть камушки собрал. Еще пару таких заходов и я просто сопьюсь от горя, пытаясь согреть свои задубевшие и забитые до крови ноги. Это все ручьи. Горные ручьи. В них как всегда было много всего интересного, но не настолько же, чтобы здравомыслящий человек, да хоть любого возраста, рыскал по ним в поисках самоцветов. И вот, теперь я получил свое, что по части самоцветов, что по части простуды.
Такое у меня было впервые со времени начала путешествия. Это было и забавно и не очень, если предполагать