Игра во мнения (сборник). Полина ДашковаЧитать онлайн книгу.
убийство невозможно раскрыть, и уж тем более – предотвратить. Для Артура Шпона эта истина являлась святой и незыблемой. Усомниться в ней значило потерять веру в самого себя.
Когда был убит «смотрящий» Приморья Коваль, Артур насторожился. Крупный выгодный заказ прошел мимо него. Он, разумеется, знал, кто и почему, и от этого было еще обидней. Чеченцы, такие серьезные перспективные заказчики, еще ни разу не обратились к нему, работали сами. Это наводило на грустные размышления. А грустить Артур не любил. И он начал действовать.
Ему стало известно, что нового «смотрящего» Михо обхаживают так же, как недавно Коваля. Он был уверен, Михо ни на какие компромиссы с чеченцами не пойдет, а следовательно, в ближайшее время его ждет такая же участь, как и предшественника.
Нельзя было допустить, чтобы этот заказ ускользнул из рук. Дело даже не в деньгах. Дело в перспективах. Если Артур выполнит работу толково, быстро и чисто, чеченцы непременно обратятся к нему вновь. Он станет им нужен. Необходим. А ради этого можно пойти на многое. Рано или поздно именно чеченцам будет принадлежать Приморский край. Да что край, вся Россия.
Артур знал, что у нового «смотрящего» больные глаза, и догадывался, что лечить свои бесценные очи Михо будет скорее всего в Москве, в клинике всемирно известного офтальмолога. Это было бы огромным везением для Артура. И он нашел способ убедить чеченцев, что разумней убрать Михо именно в Москве, чтобы не поднимать здесь, в Приморье, вторую волну, ибо не утихла еще первая, вспухшая после убийства Коваля. Да и вообще, такие дела лучше делать на чужой территории.
Чеченцы подумали, посовещались и согласились.
Кабул, 1983 год
Мальчишка-афганец выскочил внезапно, как черт из табакерки. Маленький чумазый чертенок лет четырнадцати. Огромные, как черные сливы, глаза. Драный засаленный халат с чужого, взрослого плеча. Из широких рукавов торчат грязные худые, как ветки, ручонки. В ручонках гранатомет.
БТР не мог развернуться в узком проеме между саманными домами, не мог вот так, сразу, дать задний ход. Ребенок держал тяжеленное орудие вполне по-взрослому и скалил крупные белые зубы, улыбался, смеялся над четырьмя русскими солдатами, которых намерен был уничтожить через секунду. Кирилл успел подумать, что стрелять это дитятко умеет отлично.
Потом ему многие годы снилось, как тощая фигурка в драной хламиде падает в горячую пыль. На самом деле это длилось не больше сорока секунд, но во сне каждый раз тянулось бесконечно. В ушах сухо трещала автоматная очередь. Ребенок ронял тяжелое орудие и падал мучительно медленно. Раскаленный воздух дрожал и слоился, жестокое афганское солнце било в лицо, отражалось в застывших глазах, огромных, как сливы.
Кирилл успел выстрелить раньше на долю секунды. Он всего лишь успел выстрелить. В БТРе, кроме него, было еще трое. Гранатомет разнес бы в клочья всех четверых.
Кирилл уже давно потерял счет убитым. Он стрелял, чтобы не выстрелили в него и в его товарищей.