Феноменология русской идеи и американской мечты. Россия между Дао и Логосом. С. А. ЕмельяновЧитать онлайн книгу.
так и самое великое в свою очередь отдает себя и могущества ради полагает жизнь свою»[3].
«Радикальный эмпиризм», провозглашенный У. Джемсом, получил у Д. Дьюи новое развитие: отбросив традиционные понятия теории познания (субъект, объект, познавательная реальность), философ вводит понятие «проблематической ситуации», постепенно разрешающейся с помощью «исследования». Истина, обнаруживаемая в процессе исследования, определяется как завершение, несущее в себе значение полезности для человека. Таким образом, прагматизм «сопрягает» успех познания и человеческой деятельности с понятием полезности.
Именно американские философы заложили основную базу под целенаправленное исследование понятия успеха. Идеологи прагматизма игнорировали познавательную природу мышления и видели в нем только функцию, обслуживающую действия и практические интересы субъекта.
Американские прагматисты унаследовали традиции скептицизма, эмпиризма и рационализма. Но они переформулировали роль скептицизма в развитии знания. «Солипсический» или «субъективистский» скептицизм был отклонен ввиду того, что он основан на сомнительных психологических основаниях (ложной идее дуализма души и тела). Прагматисты, взяв за основу учение Ч. Дарвина, связали мышление, сознание и осмысление с биологическими процессами, истолковав последние как функции организма, а не как проявление двусоставной, духовно-телесной сущности человека.
Используя холистские концепции, они доказывали, что организм ведет себя как целостный агент, взаимодействующий с реальным миром. Идеи, впечатления и восприятие – суть проявления поведенческих процессов. «Разум» формируется в ходе длительной биологической эволюции. Язык является формой поведения и играет инструментальную роль в социальных взаимодействиях. Человеческие силы и способности развиваются в ходе адаптации и служат целям выживания человека[4].
Русская философия никогда не культивировала культ личного успеха как самоцель, но всегда увязывала его с соборной деятельностью народа и со следованием высшей духовной Воле Бога. Потому и воля, составляющая основную «доминанту» успешной человеческой деятельности, интересует русских философов, прежде всего, не в аспекте практического целеполагания, продиктованного эгоистической мотивацией, а в контексте следования Высшей Воле. Как утверждал русский философ Н.А. Бердяев: «Человек есть существо, действующее не по целям, а в силу заложенной в нем творческой свободы и энергии благодатного света (идеала – С.Е.), озаряющего его жизнь».
Можно заметить, что стремясь к лучшему будущему, «деятельностный» человек оказывается перед дилеммой: либо «вступать в прямой контакт с действительностью» и изменять мир, либо научиться «угадывать» естественные тенденции, приспосабливаться к ним и достигать «успеха». Успех и богатство (в «недуховном» аспекте) можно тогда трактовать как меру возможного в действительном.
Соответственно,
См.: