Монархи-долгожители. Валентина СкляренкоЧитать онлайн книгу.
власти – во многом была направлена именно против первого министра. В частности, герцог де Ларошфуко видел главную причину этой смуты именно во владычестве кардинала, которое «становилось нестерпимым». Он писал о Мазарини: «Были известны его бесчестность, малодушие и уловки; он обременил провинции податями, а города – налогами и довел до отчаяния горожан Парижа прекращением выплат, производившихся магистратом… Он неограниченно властвовал над волею королевы и Месье, и чем больше в покоях королевы возрастало его могущество, тем ненавистнее становилось оно во всем королевстве. Он неизменно злоупотреблял им в дни благоденствия и неизменно выказывал себя малодушным и трусливым при неудачах. Эти его недостатки вкупе с его бесчестностью и алчностью навлекли на него всеобщую ненависть и презрение и склонили все сословия королевства и большую часть двора желать перемен».
В отличие от других бунтов и восстаний, Фронда началась не с провинции, а с привилегированного Парижа, жители которого никогда не облагались тальей – земельным налогом. Главной движущей силой этой гражданской войны стали буржуа. В числе ее зачинщиков были самые именитые граждане столицы: верхи судейского сословия, духовенство и представители знати. В этой опасной игре с властью был замешан и неугомонный брат Людовика XIII, принц Гастон Орлеанский.
Фронда началась зимой 1647—48 года, когда недовольные парижские рантье устроили беспорядки на улице столицы. За этим последовали возмущения должностных лиц судебного ведомства по поводу возможного снижения им жалованья. Следующими возмутителями спокойствия стали парламентарии, которые воспротивились созданию новых должностей. Дело в том, что королева, уверенная в авторитете своей власти, 15 января 1648 года в присутствии Людовика XIV объявила в парламенте эдикт о назначении двенадцати новых докладчиков, на что парламентарии согласия не дали. Между двором и парламентом началась трехмесячная «бумажная» война. За это время на сторону парламентариев встали счетная палата, палата косвенных сборов и Большой совет, которые заключили союз и пожелали заседать сообща в необычной ассамблее – палате Людовика Святого. Анна Австрийская усмотрела в ней «республику внутри монархии» и запретила ее созыв. Но вопреки ее приказу парламент разрешил палате собраться. Ее депутаты выработали хартию, которая, однако, отстаивала скорее их собственное благо, нежели общественное. И Мазарини, желая не допустить беспорядков в столице, пошел на уступки, утвердив многие требования палаты, в том числе упразднил должности интендантов и уменьшил талью.
Однако парламент не успокоился на достигнутом. К новому наступлению на королевский двор парламентариев подстрекали советники Брюссель и Бланмениль. Королева приказала заключить их под арест и этим «подняла на ноги» весь Париж. За одну ночь город оброс баррикадами. На сторону парламента перешли члены магистратуры верховных судов и придворная знать, а также практически все принцы во главе с Гастоном