Ночь всех проверит. Александра КовалевскаяЧитать онлайн книгу.
Не успел отнять пальцы от сенсорной панели – «ЮН» объявил то, от чего я передумал вращать корпус «Певня»: «Готовность номер один. Гиперпрыжок. Перегрузка в пределах допустимых значений».
Я, игнорируя побежавшие цифры отсчета времени, запросил внешнюю картинку. Вокруг «Певня» сиял и топорщился в разные стороны петлями замысловатых кружев новый наряд. Нить не вела в неизвестную даль. Она кратчайшим отрезком соединяла мой корабль и острую иголку, воткнутую в тесно обтянувший патрульный корабль шар – новый защитный кокон. А Ветер уже хлопал меня по плечу:
– Это челнок белошвейки! Анна рванула за нами в эпсилон! А она отчаянная девчонка! Капитан, да ты счастливчик!
Глава пятая
Возвращение
Счастливчик? Получается, да, я – счастливчик…
Я вижу, как Ветер возвращается из короткого похода на «Иглу‐1». Он перетащил подружку и новорожденного младенца на «Певень», даже не спрашивая моего согласия.
Оккупант, йло.
Бело-розовая нежная Мрия сидит в волосатых лапах размякшего Ветера.
У груди Мрии – крошечная, похожая на гусеницу в своих пеленках, дочка: краснорожая, как папашка, и с таким же завитком волос на лбу. Они назвали ее Надьежда. Архаичное имя. У космофлотских мамаш нынче в моде музыкальная тема: они выгуливают в оранжереях Виолы, Арии и Сонаты…
Я чувствую себя лишним на собственном корабле.
Я дожидаюсь, когда гусеница насосется до отвала, и говорю:
– Одолжите мне свою гусени… гм, свою красавицу! Ненадолго. Я иду за Анной, мне нужно предъявить образец будущего, гм, изделия.
Ветер готов заржать в полный голос. Мрия решительно закрывает ему рот ладонью. Она улыбается, но категорически не согласна расстаться с гусеницей, даже сытой и спящей. Но она вручает мне чепчик: маленький, только на кулак налезет. Говорит, Анне этого намека будет вполне достаточно. И сама включает мембрану выхода, выпроваживая капитана из его же корабля.
Мой ангел-спаситель, раскинув косы, парил в невесомости, слабо подсвеченной светодиодами переходного шлюза. В этом доме я второй раз, и второй раз меня встречали на пороге. Прабабушка Талия одобрила бы такой обычай…
Некстати вспомнил, как поспешно стирал на пыльном пульте овал лица с копьями-ресницами… Зря я так. Вдруг дело не сладится?
Голос пресекся.
Я по-рыбьи открывал рот, белошвейка с беспокойством смотрела на то, как я раздергивал застежки на скафандре, освобождал шею и грудь, извлекал чепчик из нагрудного кармана и зачем-то нюхал его, предательски шмыгнув носом.
Я не нашел ничего лучше, чтобы сказать:
– Ты такое можешь?
– Что могу? Сшить? – Белошвейка отняла у меня чепчик и рукой идеального рисунка держала его на отлете, слегка покачивая. И этим окончательно загипнотизировала меня.
– Такое… такую… сделать. – Я таращил глаза. Я нарисовал ладонями в воздухе маленькую гусеницу, показывая, как она ест и как спит на руках пышногрудой Мрии.
Белошвейка прыснула от смеха.
У меня сладко защемило сердце.
– И на кого она должна