Корейский излом. В крутом пике. Александр ТамониковЧитать онлайн книгу.
документики, гражданин, странно, мол, вы выглядите.
В милиции он начал рассказывать про ящур, про Казань, но милиционер его прервал, мол, какие еще ящеры в Казани, в Казани татары. Но все же выпустили его. В тех же мятых спортивных штанах и тапочках. Кеша взмолился, мол, дайте мне какую-нибудь другую одежду, а то меня опять к вам привезут. Куда ж я по Москве в домашних тапочках? Нашли ему какой-то заляпанный краской комбинезон и ботинки без шнурков. Кеша, зашнуровав ботинки найденной во дворе проволокой, попросил еще старую стремянку, якобы с возвратом, и с этой стремянкой на плече, прикидываясь маляром, как-то добрался до дома. Вот так бывает. А вдруг и Мишину дадут пойла попробовать?
– Тут перрон односторонний, – давясь смехом, пояснил Виленин.
Смеялись все, на весь вагон, пока Мишин не вернулся и не вынул из наволочки бутыль с самогоном. Он поинтересовался причиной веселья, но Валера пояснил, что история длинная, и рассказал анекдот про ассенизатора на аэродроме. Все опять засмеялись.
Время катилось быстро. Приближалась китайская граница. Неожиданно в купе зашел майор, старший по вагону, и сержант с тюком, перевязанным проволокой.
– Всем переодеться в китайскую форму. Свою сдать. И чтоб в карманы ничего лишнего не совать, никаких бумажек и фотографий. Мы теперь китайские добровольцы из армии НОАК.
Когда подъезжали к последней приграничной станции, Колесников вдруг обнаружил, что у него кончается курево. Он вынул из пачки «Беломора» две папиросы, с тоской посмотрел на них и сказал, обратясь ко всей компании:
– Я за папиросами в буфет сбегаю. Еще кому-нибудь надо?
Получив заказ от сослуживцев, он, выйдя из вагона, пересек платформу и вскоре оказался перед буфетным прилавком. Отоварившись, Колесников направился в сторону выхода из вокзала, но его внезапно остановил резкий окрик.
– Стоять на месте! Мужчина в китайской форме, стоять!
Павел, осознав, что обращаются к нему, остановился и обернулся. К нему подошли два молодых милиционера, судя по сощуренным глазам и плотно сжатым губам, настроенных очень агрессивно. Сержант и ефрейтор.
– Гражданин, предъявите документы.
Сержант посмотрел на Колесникова суровым милицейским взглядом, не сулящим ничего хорошего. Никаких документов у Колесникова с собой не было, да и не должно было быть – документы сдали вместе с формой.
– Я их в вагоне оставил – могу принести, – сказал он, изобразив на лице невинную улыбку.
– Сбежать хочешь? Тут двое в такой же одежке магазин ограбили, – сказал ефрейтор и стал сбоку от Павла.
«Окружили. Молодые и рьяные. До мелкой власти дорвались, и сразу же из себя королей горы строят», – подумал Колесников. Улыбка сползла с его лица, взгляд ожесточился. Между сослуживцами отношения складывались либо панибратскими, либо сугубо официальными с предельной вежливостью. Но не хамскими.
– На «вы», пожалуйста, товарищ сержант. Представители правопорядка