Законы разведки. Сергей БортниковЧитать онлайн книгу.
И не возникает сомнений, что я должен написать отношение экспертам, чтобы уточнили, где находятся ваши отпечатки, а где – Изотова…
– Соображаете, – не мог не признать я.
– И, если наша догадка подтвердится… – (Какое нахальство! Наша! А?!) – ваша невиновность будет практически доказана, – радостно сообщил следователь.
– Именно так.
– Кто же тогда владелец пистолета? Ты понимаешь что-нибудь? – внезапно и совершенно непринужденно переходя на «ты», спросил Перфильев.
– Нет.
– Мне этот «Стечкин», вернее, его хозяин – просто позарез нужен! Гичковский – один из самых крупных и, заметь, последних авторитетов в «тамбовской» ОПГ…
– Что еще за ОПГ?
– Организованная преступная группировка. Если Барон, – кстати, это новый твой сосед, гражданин Мисютин, которого к тебе подселили…
– Мы уже знакомы.
– Ну да. Не перебивай. Если Барон у них самый главный контрразведчик, то Гичка считался основным организатором, так сказать, мозгом банды. Его, как это часто бывает, грохнули в подъезде собственного дома. Киллер был профессионалом. Два выстрела, второй контрольный, оба – смертельные. Но оружие, этот самый «Стечкин», не выбросил, как многие его коллеги.
– Жалко «ствола» стало?
– Нет. Здесь другое. Он был уверен, что никто не станет искать пистолет!
– Почему?
– Потому что это был милиционер, Изотов! Точно – его работа… Завтра же снова допрошу всю эту четверку! Вы уж не обессудьте, Кирилл Филиппович, – вернулся к привычному обращению Перфильев, – но до понедельника придется побыть в тюрьме. Я лично уже уверен в вашей невиновности, но, знаете ли, не стоит торопить события…
– Вот-вот, не стоит. Нам сейчас так весело вдвоем.
Перфильев среагировал на иронию, – да и не мог не знать, что ни тюрьма вообще, ни мисютинская компания – это не те развлечения, которые хотелось бы продлить; но поскольку принять срочные меры к моему освобождению не входило в его планы, постарался уговорить, придав максимальную доверительность и убедительность тону:
– Эта четверка должна чувствовать себя в полной безопасности. Понимаешь, если они узнают – а они, к сожалению, узнают наверняка! – что ты освобожден, то примут какие-то меры… Посовещаются… Может, кто-то уедет… А так – ты сидишь под следствием, значит, с их точки зрения, все спокойно, все идет по плану… И я вызову их, чтобы уточнить лишь некоторые незначительные детали… Обычная формальность!
Как легко перескакивает господин Перфильев с «вы» на «ты» и наоборот!
Оба варианта обращения призваны подчеркнуть, оттенить колебания его настроения. Если надо унизить – «ты» произносится презрительно и брезгливо, если демонстрируется уважение – звучит заискивающее «вы».
Совершенно иные интонации вкладываются в эти местоимения, когда следователь хочет подчеркнуть доверительность беседы. Тогда «ты» произносится непринужденно, словно вы знакомы сто лет, а в этом разговоре являетесь не подследственным, а близким другом, в худшем случае – просто приятным собеседником.
Слово