Избранные. Вероника РотЧитать онлайн книгу.
ее сделать еще одно селфи, отыскала щель в стене и проскользнула внутрь монумента.
Стены памятника были усыпаны вырезанными на металле буквами – именами погибших от рук Темного. По словам художника, потребовались годы, чтобы найти информацию об этих людях и вырезать по металлу каждое имя. Большинство были такими крохотными, что их едва можно было прочитать. За металлическими листами художник установил световые панели, поэтому каждое имя светилось, как маленькое созвездие. Создавалось впечатление, что ты находишься где-нибудь в глуши, под звездным небом, там, где городской свет и смог не мешают человеку любоваться бесконечной красотой нашей Вселенной.
Алби стоял в центре, пристально всматриваясь в имена на одной из панелей.
– Привет, – сказала ему Слоан.
– Привет, – ответил он. – А тут ничего так, вполне симпатично.
– Да, бронза – удачный выбор. Даже можно сказать, уютненько, – произнесла она. – Ты нашел имя своего отца?
– Нет. Искать тут кого-то – как искать иголку в стоге сена.
– Может быть, стоит спросить автора?
Алби покачал головой.
– Я думаю, весь смысл состоит в том, что ты не можешь увидеть имени каждого погибшего. Задумка в том, что ты погружаешься в состояние шока, когда осознаешь, сколько же людей погибло на самом деле.
«Так много, что уже нет никакой разницы», – подумала Слоан. Она знала реальное количество тех, чьи жизни унесли те события. Все, что находилось между цифрой «сто» и цифрой «миллион», для нее было просто цифрой, ей было слишком тяжело по-настоящему осознать масштабы этих чисел.
– Мне нравится эта идея, – сказал Алби. – Это напоминает мне, что на самом деле мы всего лишь горстка людей, которые потеряли всё и вся, среди тысяч других, которые тоже всё потеряли. И нам больнее не меньше и не больше, чем всем семьям этих погибших.
Он указал на панель перед собой. Они с Алби были ровесниками – ему было двадцать восемь, но волосы у него стали легкие, как перышко, и начали редеть на висках. На лбу пролегли морщины, такие глубокие, что она обратила на это внимание. На его лицо неумолимо и медленно ложилось время.
– Я устал быть особенным, – сказал Алби с дрожащим смехом. – Я устал оттого, что я получаю почести за самое ужасное, что произошло со мной. За то, что разрушило мою жизнь.
Слоан подошла к нему и встала так близко, что их руки соприкоснулись. Она подумала о стопке правительственных документов в нижнем ящике своего стола, о статье Рика Лейна, который писал о ней, как о куске мяса, о ночных кошмарах, которые преследовали ее от рассвета до заката.
– Да, – сказала она, вздохнув. – Я понимаю, о чем ты.
Или, по крайней мере, она думала, что понимает. Но когда Слоан увидела, как дрожит рука Алби, когда он поднял ее, чтобы вытереть свое лицо, она спросила себя, а знает ли она на самом деле, что происходит с ее другом.
– Тук-тук! – Эстер вошла внутрь, ее волосы были идеально уложены, камера направлена под правильным углом, чтобы показать ее и происходящее в самом выгодном ракурсе.