Чужие зеркала: про людей и нелюдей. Ю_ШУТОВАЧитать онлайн книгу.
уделать этого жлоба?!
Она пришла в седбмой «А» в начале первого урока, думала, что мальчишки не будет в классе. Это было бы логично, «заболеть» на пару дней, подождать, пока гроза пройдет. Но Вадим был на месте.
– Сиденко, бери портфель и ко мне в кабинет.
Он стоял перед ней и улыбался. Не то, чтобы так уж явно, не губами, но она видела улыбку в глазах, в расслабленной позе. Она не стала произносить дежурную речь: «недопустимо… в стенах советской школы… избивать товарища…»
– Ты вроде балетом занимаешься?
– Бальными танцами.
– Витьку Жаркова за что отлупил?
Мальчишка не ответил. Да ей было и не надо, все ей уже рассказали вчера. Пока приехала скорая, забрала Жаркова с вывихом плечевого сустава, врач очень удивлялся: «надо ж так упасть», со всех сторон сыпалось: «А он шарф… да, и в лужу… А этот хоба… А Клосс и посыпался…», все были возбуждены, размахивали руками, показывали, где был один, где другой…
– Родителей в школу, сегодня же.
И вот теперь перед директрисой стояла его мать, невысокая молодая, даже слишком молодая для того, чтоб иметь сына-семиклассника, женщина с короткой стрижкой. И тоже улыбалась. Как и ее сын. Директриса вздохнула, хочешь-не хочешь, а «правильные» слова говорить надо:
– Вы же понимаете, ваш сын напал на своего товарища, избил его, серьезно покалечил…
Она собиралась продолжить про «недопустимо» и «советскую школу», но ее перебили.
– А вы бы предпочли, чтобы «товарищ» покалечил Вадима?
Директриса растерялась:
– Нет, но… – она развела руками, не зная, что добавить, и неожиданно для себя ляпнула ну совсем уже глупость, – но ведь он же мог его убить.
И услышала в ответ:
– Иногда чтобы выжить, нужно убивать.
Повисла пауза. Потом мамочка добавила:
– Я скажу сыну, что он нарушил одно из главных правил айкидо. Правило заботы о противнике. Это недопустимо.
– Скажете и все?
– Да. Или вы хотите, чтоб я поставила его коленями на горох? – она вытащила из кармана своей модной оранжевой курточки вязаную шапочку с меховым помпоном, совсем детскую шапочку, повертела ее в руках и добавила:
– До свидания.
– До свидания, – только и оставалось ответить.
Мать поговорила с Вадькой. Холодно. Его просто морозило от ее жестких глаз, заглянешь – там затылок, спина, – уходит, оставляет его одного, – мерзни… В дрожь бросало от ее слов-ледышек: «нельзя… человека… из-за барахла…»
И он запомнил: нельзя. Но понял: можно.
Дело замяли. Вадим получил неуд по поведению в третьей четверти. Клосс в школу не вернулся.
***
Вадим еще раз прошелся вдоль зеркал, закинул ладонью отросшую челку назад. Вообще «кудлатость» ему шла. Черные глаза, кудреватые лохмы, бородка, – широкоэкранная цыганистость.
«Бабка цыганкой была, – говорил он очередной своей девоньке, – гадать по руке научила. Хочешь погадаю?» Девчонки неизменно на это велись. Наговорив