Книга Иуды. АнтологияЧитать онлайн книгу.
одни и те же. С одной стороны, это люди, для кого важнее всего вера и созданная из верующих людей Церковь, кто чает спасения от веры и от Церкви. С другой стороны, это люди, ценящие более всего откровение как таковое, тайное знание (по-гречески «гносис»), служащее спасению избранных, которым поэтому не нужны ни вера, ни Церковь. Первую группу представляют в «Евангелии Иуды» одиннадцать апостолов, вторую – противопоставленный им еще в канонических Евангелиях Иуда Искариот.
Иуда интересен автору, прежде всего, как «другой апостол», как человек, имевший непосредственное общение с Иисусом и, более того, Им Самим избранный, но в то же время отвергнутый людьми – другими апостолами, выбравшими на его место иного, – и Церковью, наградившей его, избранника самого Иисуса, черным нимбом предателя.
Но Иисус останавливает свой выбор на Иуде не в силу предопределения, а потому, что Иуда «помышляет о высоком», то есть он уже гностик: ему, как уже было сказано, известно, что Иисус – выходец «из бессмертного эона Барбело».
Что же касается предательства, то оно трактуется как «жертвоприношение», причем в жертву приносится тленный человек, «облекающий» духовного Иисуса, а тем самым – само тление. О распятии в апокрифе не говорится, но из того, что говорится о таком жертвоприношении, явствует, что казнь понимается автором в обычном для гностиков докетическом духе[15]: сам Иисус избегает креста. Например, в апокрифе «Второй трактат великого Сифа» (NH VII, 2) распинают Симона Киринеянина, а Иисус стоит рядом и смеется. Похожая сцена – и в гностическом «Апокалипсисе Петра» (NH VII, 3)[16]. Неоднократно смеется Иисус и в «Евангелии Иуды».
Логика современных защитников Иуды, как правило, такова: не было бы Иуды, не было бы и распятия, не было бы распятия, не было бы и христианства. Автор апокрифа этого в виду не имеет: для него было бы лучше, если бы враждебной гностикам Церкви вообще не было. Миссия Иуды в том, чтобы стать не таким, как другие ученики, а для этого надо им себя противопоставить. И противопоставление должно быть кардинальным: тут недостаточно троекратного отречения Петра или неверия Фомы. Ведь для автора Церковь – не просто «сбившиеся с пути» и даже не только гонители «истинных христиан», но детоубийцы, мужеложники, развратники. Иисус в «евангелии» прямо отвергает не иудейского Бога, что не редкость в гностической литературе, а именно «Бога апостолов», а предположение учеников, что Иисус – сын этого Бога (или, вернее, «бога»), вызывает у него смех. Вполне логично, что главным героем сделан Иуда Искариот – наиболее одиозный для церкви персонаж.
Однако мы лишь наполовину можем объяснить смысл фигуры Иуды полемической направленностью апокрифа против церковных христиан: мы пока совсем не затрагивали космологии «евангелия».
Спрашивается: если Иуда уже гностик, если он знает об «эоне Барбело», то зачем вся эта космогония, не достаточно ли объяснения его собственной миссии? Вероятно, откровение, которое он получает,
Докеты (от
См. перевод А. Л. Хосроева в кн.: