Кремлевский детектив. Красная площадь. Сергей ВласовЧитать онлайн книгу.
казались неестественно яркими, будто искусственные. Майор отметил про себя, что на клумбе нет не то что лебеды, но даже мельчайшего росточка вездесущего пырея. Он подумал, что многим умалишенным, особенно параноикам, свойствен педантизм в самых неожиданных мелочах; потом он вспомнил, что у Твердохлебова не так давно умерла жена, и преисполнился уверенности, что отставной майор старательно ухаживает за клумбой в память о ней. Это выглядело глупо и вместе с тем трогательно; отбросив совершенно неуместные сантименты, Свинцов сосредоточился на доносившихся со двора звуках.
Звуки были самые обыкновенные: хруст шагов по посыпанной гравием дорожке, скрип рассохшихся деревянных ступенек и спустя минуту громкий, отчетливый стук в дверь.
Свинцов невольно сжался в ожидании выстрела. Все-таки псих, да притом еще и «афганец», вооруженный винтовкой Драгунова, – это вам не шутки. Вот как пальнет сейчас через дверь, а потом поднимется в мансарду и – прямой наводкой по машине… А? Тогда что?
Оперативник постучал снова, еще раз повторил насчет дороги к речке, а потом, потеряв терпение, заголосил, барабаня в дверь чем-то твердым – не иначе, рукояткой пистолета:
– Откройте, милиция!
Вскоре под его ногами опять заскрипели ступеньки, захрустел гравий дорожки, и в проеме открытой калитки показалась физиономия, выражение которой красноречиво свидетельствовало о том, что ее хозяин целиком и полностью удовлетворен ходом событий. В самом деле, ему-то что? Пулю не поймал, и слава богу. А куда подевался хозяин дачи и что в связи с этим предпринять, пускай начальство думает – ему за это деньги платят…
– Похоже, нет никого, товарищ майор, – доложил оперативник.
– Может, в сортире сидит? – предположил водитель, который, как подавляющее большинство профессиональных водителей, считал себя умнее всех на свете.
Свинцов, точно знавший, что если в сортире кто-нибудь и сидит, так разве что один из бойцов Назмутдинова, в ответ лишь сердито дернул щекой и полез из машины.
Вопреки его ожиданиям – а может быть, напротив, в полном согласии с ними, – двор и огород на участке Твердохлебова оказались аккуратно и где-то даже любовно ухоженными. Земля здесь была скудная, тощая – почти что голый песок, – но зеленый лук, укроп и прочая зелень из нее так и перли. Аккуратнейшим образом подвязанные томаты стояли ровными рядами, как солдаты роты почетного караула, и среди темно-зеленой листвы уже там и сям проглядывали белесоватые шарики наливающихся плодов. Яблони, груши и прочие плодоносящие деревья были мастерски, с большим искусством обрезаны и побелены настолько единообразно, что в голову сама собой приходила мысль: а не пользовался ли Твердохлебов, помимо кисточки и ведра с известкой, еще и плотницким метром? Темная, сочная картофельная ботва вытянулась ровными рядами, как выстроенный для прохождения торжественным маршем батальон; вообще, порядок в огороде царил армейский – в лучшем смысле этого слова.
Зато