Период первый. Детство. Евгений ОрловЧитать онлайн книгу.
из-за спора сегодняшнего. Так я же не отрицаю важность договора с Германией. Я говорил просто, что самим фашистам верить нельзя. Ну, так фашисты – это не вся Германия, там и рабочие есть и просто честные люди. А линия на дружбу с Германией правильная.
Она тоже успокаивала его:
– Я знаю, да и все знают, что ты партиец честный, что у тебя заслуги. Ты молчи только, молчи и там не кипятись, думай, что говоришь. За нас не волнуйся, мы до утра подождем, – помолчав немного, она в упор посмотрела на мужа полными слез глазами и тихо, но очень твердо и настойчиво продолжила:
– Сколько надо, столько и ждать будем.
– Не плачь, – его голос тоже дрогнул, и он нежно погладил её по спине.
Обыск закончился и высокий прыщеватый НКВДешник тронул Ивана за плечо:
– Пойдем, что это ты за подол бабы вцепился? От такой конечно не просто оторваться. Ха-ха-ха-а-а! – он захохотал громко и весело, словно в цирке.
Софья Ильинична вся сжалась, съёжилась, а Иван легонько, ободряюще сжал плечи жены, не стесняясь посторонних, что было совсем на него не похоже, крепко поцеловал, и легонечко оттолкнув, повернулся к двери.
Старший неодобрительно посмотрел на весельчака и прикрикнул:
– Хватит ржать! На выход.
Направившуюся вслед за ними Софью он остановил:
– Вам не следует выходить. Из дому пока тоже далеко и надолго не уходите.
Когда конвоиры отошли от двери, она потихоньку выскользнула на площадку и перекрестила спину мужа, мелькнувшую на повороте лестницы.
Дело оказалось гораздо серьёзнее, чем разногласия на партсобрании. В Москве арестовали и обвинили в контрреволюционной деятельности беспартийного инженера Соколова, который помогал Ивану устроиться на завод. Пока Соколов работал в Воронеже, его часто после работы видели у Кузьминых. Дружбы своей они не скрывали. Иван даже гордился тем, что Соколов с ним на равных.
После ареста инженера Московские следователи раскручивали дело о вредительской группировке в Москве и её филиалах на оборонных заводах в других городах. Поэтому Ивана этапировали в столицу.
Не сомкнув глаз и не дождавшись мужа, Софья Ильинична всё взвесила, приняла важные решения и даже придумала несколько запасных вариантов. Поскольку во время ареста Люси дома не оказалось, предупреждение о запрете поездок её как бы не касалось.
Очень настойчиво и потому быстро, в течение четырех дней она забрала документы Люси из школы, со всеми отличными характеристиками и справками, необходимыми для поступления в другую школу. Снимаясь с учета в райкоме РКСМ, Люся должна была заявить, что они переезжают в Москву, и её документы пусть перешлют в столицу.
Обмануть свою ячейку и райком Люся считала не возможным. Такой проступок в её представлении был предательством Родины, Партии, доброго имени отца – надежного партийца.