"Голос эпохи" Белла Ахмадулина. Маргарита МитрофановаЧитать онлайн книгу.
дежурных, посетителей – никого не было, кроме них с Ростовцевым. Романтически взъерошенную по последней моде макушку Якова едва было видно из-за кипы полковых дел; только перо, прерываясь, скрипело. Сквозь заиндевевшие стекла урывками была видна уличная суета; за сквером шумел небогатый Никольский рынок, мерзли караульные в полосатых будках у канала. Что-то здесь будет через год после нашей победы, через пять, через десять лет? На Никольском рынке не будут продавать людей, ни семьями, ни поодиночке. В полицейском участке не будут по приговору и без сечь розгами провинившееся простонародье. Помещики, верно, не перестанут бить своих бывших рабов – но те смогут пойти в суд и обвинить обидчика. Дороги, верно, поначалу будут так же грязны, и деревни так же бедны, и крестьяне так же пьяны, и местное начальство будет так же воровать по привычке. Но крестьяне, получив свободу, смогут работать на себя, переехать в лучший край, выучиться без позволения господина. Помещикам поневоле придется распустить орды дворовых слуг и хозяйствовать по уму. Местное начальство поневоле приучится бояться судов, а потом и выборов. И так, через десять и двадцать и тридцать лет, наше отечество будет все же более человекообразно – и наши дети, возможно, осудят наши ошибки, и смогут исправить их, и пойдут дальше нас.
Скрип пера прервался; Ростовцев картинно застонал, воздел руки к небу и метнул ему толстую папку, раскрывшуюся в полете. Евгений выхватил лист из воздуха.
– «Повеление Его Императорского Величества о заведении в каждом пехотном полку ведра, багра и лома для пожаротушения». Н-да. Без высочайшего повеления ведро в полку не заведется.
Яков прыснул, потрясая рукой в пятнах чернил – свело от переписки. На левой щеке тоже были чернила.
– Я знаю теперь, почему ты всегда так спокоен. Занимаешься этой морокой и думаешь об общем деле.
«Общее дело» у него выходило без заминки, а «ты» – с некоторым знаком вопроса.
– Я-то что. Один мой знакомец в адъютантах заскучал так, что написал конституционный проект. Нужно будет вас познакомить, когда он будет в Петербурге.
– Он из Второй армии, да? – Яков зачастил, желая добраться до истины, как гончая ищет след на охоте. – Ты говорил позавчера, что ваши есть во Второй армии. Вы так и связываетесь – курьерами? Он повезет приказ из столицы?
Не сразу получив ответ, Яков съежился, втянул голову в плечи. Голос сбился так, что едва можно было разобрать:
– П-прости… те, если я п-позволил себе излишнюю вольность…
Вряд ли сам он знал, как быстро и резко менялось его лицо в зависимости оттого, с кем он разговаривал и насколько уверен был в разговоре. Из глаз пропал интерес, веселость исчезла, разгладилась в настороженную маску идеального секретаря. Евгений подумал о том, что им обоим повезло. Яков Ростовцев был умен, Яков Ростовцев был честолюбив – и как хорошо, что он теперь был свой и что с ним было можно говорить открыто.
– Ты прав – два раза из трех. Да, во Второй армии наших еще больше, чем в столице.