Принцип бумеранга. Артем Леонович ЧепкасовЧитать онлайн книгу.
лениво и долго пережевывая постную сосиску со сдобой под соусом из кетчупа и майонеза, тоскливо глядел через лобовое стекло старенького уазика на длинный, пустынный проспект. Хотя, какой там проспект? Одно название. Вот в большом городе, в десятке километров от которого он служил срочную, действительно, были проспекты. И Рассказов очень хотел там остаться в после службы, да обстоятельства не позволили.
А что в захолустном Григорьевске? Безысходность, присущая всем райцентрам, у которых было светлое прошлое с градообразующими заводами да фабриками, а ныне нет ничего. Ни настоящего, ни будущего. Только имя красивое осталось. При коммунистах говорили, что городок назван в честь Григорьева – вожака местных партизан. В гражданскую они освободили город от бандитов – колчаковцев раньше регулярных частей красной гвардии, и им в центре города до сих пор памятник стоит. Новая легенда, не смотря на каменного революционера, застывшего с мосинкой в руке, утверждала, никакого храброго партизана не было, а благородные беляки ушли сами, не желая кровопролития и, в отличие от коммуняк, жалея местных жителей. Название же городу, и это немудрено, дано в незапамятные времена по имени основателя – монаха Григория. При этом никто уже не помнил ни фамилии того человека, ни того, была ли у него семья и как он выглядел. Не могли местные краеведы ответить и на главный вопрос, откуда и для чего старец тот уважаемый пожаловал в суровый край, где зима семь месяцев, а остальное – весна с осенью вперемешку. И сколько ни размышлял Олег о родном городе, а всё одно оставался уверенным, что назван он, всё-таки, в честь отважного красного партизана. В их школе даже его портрет висел, под которым гордых малышей – октябрят принимали в пионеры. И его, Олега Рассказова, тоже. Одним из первых за отличную учёбу и успехи в спорте да общественной жизни класса. Наравне со всеми он торжественно клялся, горячо любить Родину. Однако всё это было так давно, что и не стыдно было признаться в нелюбви к Григорьевску с его разбитыми дорогами да облезлой краской на фасадах низеньких домов.
– Сколь уже? – громко спросил Олег.
– Короче, вы, товарищ младший лейтенант, пару минут назад спрашивали? – вынув наушники плеера, ответил с заднего сидения стажёр Славка Киреев. – Четверть шестого.
– Я про температуру, – ухмыльнулся Олег, довольный тем, что умело, как ему казалось, прикрыл свою скуку. Интересовался он, как раз, временем. Каждые пять минут. Жутко хотелось домой, к Люсе – лучшей жене, какая только бывает. Свадьбу сыграли больше год назад, по первому снежку да ласковому ещё морозцу. Не то, что теперь. Вон, как жарит.
– Короче, в новостях, товарищ младший лейтенант, только что передали, температура воздуха за бортом нашего драндулета минус тридцать четыре, – бодро отозвался Славка. – Снова аномальные холода. Затянулись крещенские морозы…
– Сам ты драндулет. Это друг. Боевой, – обиженно проворчал с водительского места прапорщик милиции в расстегнутом бушлате.
– Слав,