Стратегия. Спасатель. Вадим ДенисовЧитать онлайн книгу.
на переправах – такова практика, скупо и точно расходуя «гладкие» патроны, выстрелом с моторки, в упор по плывущему через реку беспомощному зверю. После чего туши вязанками – олень не тонет в воде, мех у него полый, держит животное на плаву – перли на берег, к базе-площадке, на разделку. Там туши цепляли на крючки специального транспортера и тянули к разделочным столам.
Вот и я вкалывал, как поначалу все новички, на этом самом посту – «на дерьме». Нормальное обзывание адской работы, да? Скажу я вам… это не работа, это «песня дерьмодава». Умение вынимать бутор неповрежденным, как ни старайся, к тебе приходит не сразу – и нанюхаешься, и насмотришься. Надо сказать, расклады я понял быстро, быстро же научился, проявил себя, а потом и закрепил.
И отправился работать капитаном артельной самоходной баржи – пятнадцатиметрового суденышка местного производства, маленького речного трудяги. Возил туши в поселок, где их складировали в огромных подземных холодильниках. Дали мне бинокль, рацию, рукописную лоцию, исправленную раз пятьдесят аж с сороковых годов, когда она и рисовалась в первый раз, показали управление, вставили в задницу нотаций – и в путь. И пошел! Нормально так откатался два месяца.
После этого любая возня с убиенными живыми существами меня пугает не больше, чем Дед Мороз в синем халате.
Но с косулей пришлось повозиться.
Во-первых, она большая. Я до сей поры косуль не бил, но не в девятнадцатом веке живем, на экране видел не раз – местные косули существенно больше. Вторая проблема – куда девать отходы, бутор и костяк? По-хорошему, для этого нужно соорудить глубокую яму, а потом ее засыпать. Оставлять гниющие отходы на свежем воздухе нельзя: и самого вонища задушит при смене ветра, и хищный зверь неизбежно подтянется, начнет исследовать местность кругами, выискивая попутное. А я уже представил размеры последних, если тут такие косули бегают. И не только косули! Зайчика видел. Стрелять не стал, мясо уже есть, а по азарту я дичь не бью. Взрослый заяц, достойный противник в рукопашной. Так что хищники нам тут не нужны.
И шкура косули мне не нужна, валандаться прадедовскими аборигенными способами с возюканьем по мездре смесью толченых мозгов с зольной водой у меня не было не малейшего желания, как и гробить на скоблении единственный нож в отсутствие бруска. Так что прости уж, Робинсон Крейцнер, в одежной моде я тебя не поддержу, обойдемся без шкур, как-нибудь в своем похожу.
Поэтому решил я всю требуху просто сжечь: дров тут навалом. Вонища тоже будет еще какая – но другая, не гнилостная. Горелый мясной запах говорит: «Тут какой-то чудак либо спалил дом, либо очень богат, чтобы жечь съестное. Но это – человек, со всеми его чудацкими железными огнеплюющими штуками». Запах же тухлятины всегда говорит хищникам лишь одно – иди и смело жри!
Забеловал я зверя, а потом прямо на шкуре и развалил.
Топора пожалел, поэтому кости бил обухом, оставляя себе только самую вкусную «мозговку», остальное – в костер,