Эротические рассказы

Император Мэйдзи и его Япония. Александр МещеряковЧитать онлайн книгу.

Император Мэйдзи и его Япония - Александр Мещеряков


Скачать книгу
вежливость уступила место грубости и невоспитанности. Кандзава Токо, долгие годы прослуживший полицейским в Киото, писал в 1791 году: «Товары, сделанные в Киото на продажу, плохи. Тофу (соевый творог. – А. М.), который раньше считался лучшим, теперь уступает тофу из Осака – очень нежному и мягкому. Если в Киото ты спросишь о чем-нибудь, люди отвечают без удовольствия, если отвечают вообще. В стране нет таких равнодушных людей, как в Киото. В прошлом жители Киото по крайней мере старались притвориться вежливыми, но теперь это не так». Возмущался Кандзава и пассивностью обитателей Киото. Он отмечал, что после пожаров Осака отстраивается намного быстрее, чем столица.

      Слава Киото как «бутика Японии» с конца XVIII века блекнет, самураи из Эдо начинают считать, что именно они живут в лучшем городе страны. Путеводители вместо киотосских товаров предпочитают рекламировать местные исторические памятники: буддийские храмы, синтоистские святилища и закрытый для посещения императорский дворец, около которого можно было подышать воздухом прошлого. Из вызывавшей всеобщее восхищение столицы Киото превращается в подобие музея под открытым небом. Но все равно у Киото было то, чего не могло быть у Эдо: император и тысячелетняя история.

      Дзэнский монах и знаменитый поэт Рёкан (1758–1831) писал:

      Тысячи, тысячи лет

      Правления государей…

      Где отыщешь слова,

      Чтоб сказали

      О столице в цвету?

      Веками считалось, что главной обязанностью императора и его двора является отправление ритуалов. Такие ритуалы выполняли двоякую функцию. Во-первых, они были призваны оберегать всю страну от бедствий (засух, ливней, тайфунов, землетрясений, пожаров) и обеспечивать благоденствие подданных. При этом никакого участия «народа» в ритуале не предполагалось: чем более тайным был ритуал, тем большей действенной силой он обладал. Эти ритуалы придавали смысл самому существованию двора, знание их мельчайших деталей служило знаком принадлежности к совершенно особой социальной группе. Иными словами, ритуал был для придворных средством самоидентификации, той клейковиной, которая обеспечивала единство древней аристократии.

      В глазах сёгуна и его окружения императорский двор обладал безусловным «ритуальным авторитетом». Неоконфуцианство составляло основу официальной идеологии сёгуната. Токугава не имели никакой возможности игнорировать его важнейшие постулаты: примат светско-духовной власти над военной, первостепенную важность церемониальной активности. Ибо только ритуалы и церемонии обеспечивают порядок в Поднебесной, отделяют человека культурного от варвара. В первой статье «Установлений для императора и придворных» (1615) сёгунат предписывал императору заниматься китайскими «науками» (имеется в виду классическая образованность конфуцианского типа) и японской поэзией. Часто говорят, что это положение свидетельствует о бесправном положении императорского двора. Но это верно только отчасти. Сохранение


Скачать книгу
Яндекс.Метрика